Страница 50 из 51
— Значит, Пергидроль?
— Поркероль!
— Две недели на яхте нос к носу с твоими родителями? А вдруг я им не понравлюсь? – тревожусь я.
— Еще как понравишься, – отбивает щитом позитива стрелу моих сомнений Артур.
— Скажут: неужели никого помоложе найти не мог?
— Слушай, а, правда! Из тебя-то вон уже песок сыпется!
— Где? – в ужасе озираюсь я.
Артур хохочет и заключает меня в объятия.
Два дня спустя мы держим путь в родовое поместье, откуда, воссоединившись с его семьей, мы двинемся всей дружной компанией на юг. К солнцу. Догонять уходящее лето. Перспектива подобных каникул в любом другом случае привела бы меня в восторг. Но предстоящее знакомство черной кляксой портит эту радостную картину в стиле раннего Дюфи.
Итак, Мини Купер Артура въезжает в длинную, окаймленную платанами, аллею. Вот он графский особняк. Подобный архитектурный стиль зовется style Haussma
ien в честь его основоположника барона Оссмана. Я незаметно подпираю челюсть, чтобы она у меня не выкатилась. Я подозревала, что родители Артура не нищие, но такого буржуйского шика не ожидала. Выходит, я, сама того не подозревая, отхватила себе богатого наследника.
— Ты не тушуйся, они очень простые добрые люди, – успокаивает меня Артур, заметив видно потуги моей челюсти переместиться на уровень ниже обычного, – Дом еще папе от дедушки остался.
— Ну, если от дедушки…
Хорошо, что я хотя бы удосужилась платье Гуччи напялить. Не дневной, конечно, вариант, зато краснеть перед аристократами не придется. Стоит мне внутренне обрадоваться, как на крыльце появляется ухоженная блондинка, и аккуратно наступает носком мокасина Феррагамо на эту маленькую радость. Она одета одновременно просто и изысканно. Так могут позволить себе выглядеть только с детства привыкшие к богатству люди. Мы, плебеи, строящие из себя олигархов, вечно перебарщиваем с аксессуарами и рядимся в выходное при любом удобном и неудобном случае. Мама Артура выглядит как моя ровесница. Только очень хорошо присмотревшись, можно, отгадать те участки лица, что испробовали на себе уколы гиалуроновой кислоты и ботокса.
— Таня! Я очень рада с вами познакомиться! – улыбается она кашемировой улыбкой, прижимаясь своей щекой к моей.
— Взаимно, – бормочу я.
— Проходите в дом. Отец сейчас подойдет. Он какие-то дела в кабинете заканчивает.
Мы послушно заступаем в хоромы.
— Я же говорил, все будет хорошо, – шепчет мне на ухо сынишка богатого папашки.
Ну, хорошо или нет, это нам пока неизвестно. Не плюнули в лицо пока, и то приятно. Просторная гостиная, занимающая добрую половину первого этажа, обставлена со вкусом и с размахом. Я узнаю мраморный стол и небольшое полотно Кандинского на каменной стене. Всего в доме, как я понимаю, три этажа: по этажу на члена семьи.
— Вы будете кофе, Таня? – проявляет гостеприимство хозяйка.
— Да! Спасибо! – киваю я с таким явным ажиотажем, как будто мой организм весь истосковался по кофеину.
На самом деле после двух, выпитых утром чашек, третья явно будет перебором. Но робкое «да» уже сказано, так что придется-таки влить в себя бодрящий напиток.
— Пойдем, я тебе пока дом покажу, – предлагает Артур, видя мое смущение перед непривычной роскошью обстановки.
Я послушно плетусь следом.
— Ты не говорил, что у тебя родители миллионеры, – шиплю я укоризненно ему на ухо, стоит нам оказаться одним.
— Ну, это скорее приятное открытие, разве нет? Миллионерами вроде быть не стыдно, – улыбается женишок, – Или тебе близки идеи коммунизма? Вот это библиотека.
Перед нами разворачивается просторное помещение, в котором обитают заполненные книгами старинные шкафы. На столе громоздится стопка литературных шедевров в красивых позолоченных обложках. Самая верхняя поднимает в моей памяти холодную волну дежавю. Переплет, безусловно, ручной работы и, кажется, я знаю, чьих это ручонок дело. Я касаюсь пальцами кожаного покрытия.
— Красивая вещь, – замечаю, стараясь заставить голос звучать обыденно.
— Да, папа обожает такие. Ручная работа.
— Интересно, где их делают.
Праздное любопытство. Ничего более.
— Эту они вроде с мамой из Венеции привезли.
Логично. Гуляли, взявшись за руки, по романтическому городу и, проходя мимо книжной лавки Францеско, остановились, привлеченные витриной, и зашли приобрести вот этот вот оригинальный томик. Уфф. Я вздыхаю с облегчением. С паранойей надо что-то делать. А то так меня всю жизнь от одного упоминания о Венеции, будет покрывать холодный пот. Может, к психологу сходить на досуге?
— Это здесь он от меня свою невесту прячет? – раздается за нашими спинами бодрый мужской голос.
Мы разворачиваемся. В проеме дверей появляется высокий ухоженный мужчина лет пятидесяти. Его внешность можно было бы назвать привлекательной, если бы загорелое лицо не коверкало выражение глубокого ужаса. Что? Неужели у меня опять комочки на ресницах? Отец Артура смотрит на меня так, будто я – восставший из мертвых зомби, явившийся отомстить за какие-то его проступки. Я бросаю вороватый взгляд на свои руки. Нет, не гнилые, бинтами не обмотаны, обычные человеческие конечности. Может, это неуместное времени дня платье Гуччи вызвало у потенциального тестя такой взрыв эмоций?
— Папа, все в порядке? – бросается ему на встречу Артур, встревоженный необычной реакцией родителя на невесту.
— Да, да. Все хорошо. Что-то вдруг сердце прихватило, – бормочет тот.