Страница 16 из 51
— Ты слышала про Venise Expériences?
— Да. Это фирма Марко, которая организовывает частные туры по Венеции, – чеканю я как отличник у доски.
— В некотором роде. Во-первых, твой Марко как многие другие всего лишь шестерка, шурупчик в огромном механизме. А что касается, частных туров, тут он не соврал. Только вряд ли объяснил тебе, что эти туры в действительности подразумевают.
— И что же? – дрогнувшим и повисшим над пропастью как оступившийся канатоходец голосом вопрошаю я.
— Ну, например, то, что ты видела этой ночью.
Строители-садисты, просверлив огромные дыры в поверхности мозга, добивают молотками уцелевшие участки.
— Мне не приснилось?
Похудевшая Моника Белуччи качает головой.
— Твой Марко по всей видимости слегка с дозировкой переборщил. А, может, у тебя просто индивидуальная непереносимость препарата. Такое тоже случается, хотя и не часто.
Видя огромный вопросительный знак, в который превратилась моя физиономия, Вероника, презрительно сморщив носик, поясняет для чайника в моем лице.
— Они обычно девчонкам возбудитель подмешивают в алкоголь, испанскую мушку или что-то подобное. Таня, так называемые туры – это секс развлечения для очень состоятельных клиентов. Venise Expériences выполняет любые пожелания заказчика. И когда я говорю любые, я не преувеличиваю. Марко и ему подобные занимаются поиском и поставкой «невест». Они находят на сайтах знакомств одиноких симпатичных девушек, обещают романтический уик-энд и любовь до гроба, оплачивают билет…
А я и билет сама себе купила. Современная независимая женщина. Работорговцы на мне сэкономили.
— Разработчик (обычно это совсем не тот мужчина, чьи фотографии отправлялись по имейлу) встречает невесту в аэропорту и отвозит на виллу. Его задача – убедиться, что она подходит для работы. Прежде всего, девушка должна быть хороша собой, и к тому же они пытаются прощупать, не поставила ли соискательница романтики в известность о предстоящей поездке своих близких и друзей, которые впоследствии могут броситься на поиски и создать проблемы для организации.
По моему позвоночнику пробегает стайка ежиков-мурашек. Мне вмиг становятся понятны настойчивые расспросы Марко и его несоответствие образу интернетного героя. Перед глазами проносятся события предыдущих дней. Удовлетворенный блеск в глазах Марко, когда он «случайно» отодвинул штору передевалки. «Va bene. Ciao» Нахальный оценивающий взгляд книголюба. «Ты рассказала кому-нибудь обо мне?» «Даже маме?» Глухонемая домработница… Моя интуиция почти сразу почуяла неладное и стала пихать меня в бок локтем тревоги. А я списывала эти толчки на излишнюю чувствительность и расшатавшиеся нервы.
— И что теперь? – упавшим в пропасть голосом требую я.
— А теперь добро пожаловать в ряды жриц любви, – улыбается Вероника.
Эта ее улыбка начинает по-настоящему меня раздражать. Хочется схватить ехидную куклу за волосы и ткнуть довольным лицом о коленки. Может, тогда она волшебным образом испарится, захватив с собой хамелеона Марко и весь этот широкомасштабный бордель.
— Ну, да, конечно, – со старческим упрямым недовольством ворчу я, – Еще чего не хватало. Сейчас встану, оденусь и поеду домой. Мне на работу завтра.
— Твоя работа теперь здесь. Считай, что тебя повысили.
— Послушай, Вероника…
— Это ты меня послушай! У тебя нет ни денег, ни паспорта, ни, если уж на то пошло, одежды, – цедит сквозь зубы тюремщица, превратившись в секунду из доброго полицейского в злого, – Куда ты пойдешь?
На кудыкину гору. Знать бы только где она, и пускают ли туда наивных охотниц за итальянцами без денег, паспорта и одежды. Видя, как моя физиономия стремительно ползет вниз, Вероника немного смягчается.
— Даже не думай. Бежать смысла нет. В полиции тебя слушать не будут. Венеция – это деревня, тут все друг друга знают, все взаимосвязаны. Вчерашний спектакль, в котором ты так неудачно дебютировала, проходил во Дворце Дожей. Чуешь размах?
Чую. Глубину болота, в которое я влетела с размаху по самые уши. Господи, неужели это все происходит со мной? Сколько разговоров было в свое время о секс-рабынях, о глупых девочках, которые ехали на заработки в какую-нибудь Турцию, а попадали в плен к сутенерам. Об этом гудели газеты, стрекотал неугомонный Малахов, транслировалась мрачная документалистика, где эти самые жертвы, прячась за размазанными до неузнаваемости пятнами лиц, горевали о загубленной судьбине. «Кошмар» отстраненно думала я, переворачивая страницу, переключая канал на что-нибудь более позитивное. Все жизненные катаклизмы вроде авиакатастроф, землетрясений, потопов и попадания в рабство случались где-то далеко с кем-то другим. Опасные ветра бушевали за стеклянными стенками защитного цилиндра, в котором на бархатной подушке ценным экспонатом возлежала я. И вот, решив доказать мне иллюзорность этой воображаемой неприкосновенности, некто всесильный одним щелчком разбил стекло, сбросив меня с трона в самую гущу тех неудачливых «других».
Вероника поднимается с кресла.
— Ты таблетку выпей все-таки. Полегчает сразу. Я тебе крем принесу от солнечных ожогов, намажешься. А то вид у тебя, честно говоря, непрезентабельный.
— Вот и отлично. Посмотрят на меня и поймут, что я для такой работы рылом не вышла, – мрачно иронизирую я.
— Еще как вышла. Завтра будешь как огурчик.
Ага, маринованный.
— Не переживай, – с наигранным сочувствием произносит надсмотрщица, затормозив на мгновение у порога, – Вначале всем тяжело. Привыкнешь.