Страница 4 из 43
Штат Мэн, США
Март 2017 года
Поздней ночью, когда все дети уже давно лежали в кровати и наблюдали за снами, что подготовил им мир Морфея, я перелистывала страницы книги, укрывшись по самое горло тёплым пледом. Мои родители давно привыкли к тому, что я не сплю по ночам. Раньше мама ругала меня за это, утверждая, что маленьким детям положено в это время спать, но папа охотно присоединялся к моему любимому занятию и с радостью прочитывал за ночь целую книгу, в независимости от её объёма и количества страниц. Но в этот раз он напряжённо поглядывал на дверь, будто из неё должен был вот-вот появиться монстр.
— Уэсли, с тобой всё в порядке? — спрашивала мама всякий раз, когда папина кожа приобретала бледный, едва ли не зелёный цвет. Но он будто и не слышал её вопроса, продолжал покусывать нижнюю губу, пока из неё не начинала литься кровь.
Ближе к часу ночи, когда мои глаза начинали потихоньку закрываться под тяжестью век, раздался звонок в дверь, а позже пронзительный стук, что вывел меня из дремлющего состояния.
— Кому это мы понадобились в столь позднее время? — удивилась мама, подходя к двери.
Папа тем временем вскочил на ноги и взволнованно посмотрелна меня, а через секунду — на дверь. Я последовала его примеру и тоже поднялась на ноги, кладя книгу на тумбочку, а плед на кресло, в котором провела большую часть дня.
Мама открыла дверь прежде, чем успела осознать, что этого делать не стоило. В дом ворвались трое молодых офицера в золотом обмундировании. Они поспешно оградили меня от родителей, чтобы те не смогли ко мне подойти, и выставили перед собой оружие — мечи с золотой рукояткой. Я же, понимая всю безвыходность своего положения, оставалась стоять на месте, во все глаза смотря на незнакомцев, военная форма которых значительно отличалась от тех, что мне доводилось видеть по телевизору.
— Папа, что происходит? — спросила я, но мой вопрос вновь остался без ответа.
Отец молча смотрел на прибывших гостей, время от времени напрягая все своё тело, что делал всякий раз, когда был раздражён или чем-то разгневан.
— Вот мы и нашили тебя, Уэсли, — следом за офицерами в дом вошла высокая худощавая женщина с бледной кожей, несвойственной обычному человеку. — Долго же ты от нас скрывался.
— Старался, — ехидно улыбнулся отец. Миг, и его улыбка исчезла, он осмотрел незнакомку с головы до ног и сердито заявил: — Зачем ты обстригла свои волосы, Арабелла?!
— А зачем ты покинул свой дом? — сердито прошипела она, сверкая своими золотистого цвета глазами.
— А ты, вижу, ничуть не изменилась: всё так же чтишь закон и соблюдаешь правила, — с грустью в голосе проанализировал папа. —Вот только теперь ты стала плохо выполнять свою работу. Как можно было искать меня столько лет? Я ведь даже никуда не переезжал.
— Ты использовал магию, чтобы скрыться от нас в человеческом мире! — возмущалась женщина, словно ребёнок, у которого забрали любимую игрушку. — Ты забыл, что нам запрещено её использовать без срочной необходимости?
— Не забыл, — улыбнулся отец, явно наслаждаясь тем, как женщина на него злилась. Или он просто был рад её видеть? — А так же я отчётливо помню, что уже не принадлежу к вашим рядам. Или ты забыла?
Желваки незнакомки ходили ходуном, кажется, она была готова одним лишь взглядом удушить моего отца. На маму, впрочем, как и на меня, никто не обращал внимания, да и мы не спешили встревать в разговор. Наверное, в большей степени потому, что совершенно не понимали, что происходит и кто все эти люди.
— Мы забираем твою дочь в женскую академию колдовских искусств, — заявила женщина с ярко-рыжими волосами, бросая в мою сторону презрительный взгляд.
Улыбка отца тут же померкла, словно потушенная из-за ветра свеча. Посерьёзнев в лице, он нахмурил брови, всем своим видом выражая недовольство.
— Ей всего лишь пять лет, — с удивлением в голосе напомнила мама. До этого момента она молчала и не смела произнести ни слова, по всей видимости, была напугана происходящим. Но услышав о том, что меня хотят забрать в какую-то школу, её страх тут же куда-то улетучился. — Я не посмею вам забрать мою дочь!..
— Это не обсуждается, — строго заявила незнакомка, прерывая мамин монолог, — сама природа избрала её в свои ряды. Мы не смеем идти против правил, — она вновь посмотрела на меня и приказала офицерам: — Уведите её.
Трое молодых мужчин, превышавшие в росте и массе, схватили меня за руки и попытались вывести из дома, но я старательно вырывалась из их крепкой хватки, бултыхала ногами и во все горло кричала:
— Отпустите меня! Мама! Папа! Что происходит?!
— Подождите! — крикнул им отец. От его серьёзного тона они остановились, но сделали это, скорее, по привычке, нежели по собственной воле. — Позвольте мне хотя бы объяснить ей, что происходит. Она же ничего не знает.
Все повернулись в сторону Арабеллы, которой подчинялись офицеры. Минуту женщина размышляла над своим дальнейшим решением, но в конечном итоге сдалась и позволила мне попрощаться со своими родителями по-человечески. Офицеры меня отпустили, и я в ту же секунду побежала в объятья родителей.
— Джуди, — ласково начал отец, — школа, в которую тебя повезут, сильно отличается от человеческой, но она очень хорошая. Тебе там никто никогда не причинит
боль. Ничего не бойся, у тебя все получится, — крепко обняв меня за плечи, папа прошептал мне на ухо так тихо, что только я могла услышать: — Быть лучше остальных у тебя в крови.
— Я же вас ещё увижу? — спросила я, как только он ослабил хватку.
— Конечно, — улыбнулся он и в последний раз обнял меня на прощание. — А теперь иди, негоже заставлять гостей ждать.
— Уэсли, — начинала мама, — она же ещё такая маленькая.
Родители начали спорить: мама рыдала в три ручья и не хотела меня отпускать, в то время как папа твердил, что я обязана обучаться в школе колдовских искусств.
Чтобы прекратить наскучившую дискуссию, бледнокожая женщина схватила меня за руку и силой поволокла за собой в позолоченную машину, что стояла возле дома, словно какое-то архитектурное сооружение. Родители бежали за нами, мама всеми силами пыталась вернуть меня домой, что, к сожалению, оказалось бессмысленным делом.
— Залезай, — приказала мне Арабелла, в то время как один из офицеров открыл передо мной дверь машины, словно какой-то знатной даме из восемнадцатого века.
— Я никуда с вами не поеду! — запротестовала я, скрестив руки на груди. — Я не знаю, кто вы такая и откуда прибыли. С чего бы мне вас слушаться?
— Джуди, — вмешался отец. — Арабелла мой друг, ей можно доверять.
— Пока я рядом, тебе ничего не грозит, — уверяла женщина.
Я подозрительно уставилась на неё и вновь перевела взгляд на папу.
— Обещай, что будешь прилежной ученицей, — произнёс он ласковым, заботливым голосом.
— Обещаю, — поклялась я и с неохотойзалезла в машину.
На прощание я помахала рукой плачущей маме и взволнованному отцу, только сейчас осознавая, что родители так и не объяснили мне, что же ждёт меня в школе и почему меня туда так рано отправляют. Ко всему прочему, я не испытывала ничего, кроме страха. Даже слезы на глаза не наворачивались, что казалось таким странным в связи со сложившимися обстоятельствами.
— Я вас не подведу! — крикнула я им прежде, чем окна машин закрылись и лишили меня возможности запомнить все детали нашего маленького дома, что притаился в конце шумного мегаполиса, подальше от девятиэтажных домов и прочих построений, где всегда скапливалось огромное количество людей.
Как только машина сдвинулась с места, я удосужилась рассмотреть её должным образом. Салон не представлял из себя ничего особенного, разве что только здесь было слишком светло для ночи. Но я воспользовалась этой особенностью, чтобы повнимательнее рассмотреть внешность женщины, на шее которой, впрочем, как и у меня, красовалась большая белая лилия. Арабелла гордо смотрела перед собой и не обращала на меня никакого внимания. Или, по крайней мере, делала вид. Я же, имея настырный характер, поспешила разузнать о происходящем.
— Кто вы такая? — пожалуй, это было даже слишком грубо для такой маленькой особы, как я, но время назад не вернёшь, что сказано, то сказано.
— Твой папа тебе ничего не рассказывал? — она удивлённо приподняла правую бровь вверх, немного поворачивая лицо в мою сторону. — Не говорил, откуда он родом и
почему у него уши с заострёнными концами?
Я нахмурила брови, размышляя над её словами. На самом деле, я никогда не обращала внимания на уши отца, для меня они не представляли ничего особенного, ведь у меня они тоже были заострёнными. На люди меня никто не выводил, по крайней мере, днём, а если это происходило, то только в холодное время года, когда уши можно было спрятать под шапкой или глубоким капюшоном. У мамы же они были обычными, округлёнными, как у любого другого человека, за которыми я частенько наблюдала из окна своей комнаты, когда те проходили мимо нашего дома.
— Папа говорил, что в его семье у всех такие уши, — вспомнила я, незаметно прикоснувшись к заострённым концам.
— А про лилию на твоей шее ты что-нибудь знаешь? — продолжила спрашивать она.
Я помотала головой из стороны в сторону. Возможно, если бы я была немного старше, меня бы это и в самом деле заботило, но сейчас мои мысли были заняты другим, более важным делом.
— Школа, в которой ты будешь учиться, предназначена для эльфов, — женщина вновь повернула голову, гордо вскинув подбородок. — У всех нас есть определённая отметина на шее: у девушек — лилия, а у парней, если ты внимательно присматривалась к внешности своего отца — кленовый лист. Таким образом природа отмечает своих помощников.
— Природа? — уточнила я, не веря, как такое вообще может быть.
— Об этом тебе подробно расскажут в школе, — уверяла Арабелла. — Ну, а если сказать в общих чертах, то тебя научат колдовству. Деревья, цветы и всё, что окружает человека — работа эльфов. Всю эту красоту создаём мы, но сперва обучаемся этому мастерству в школе колдовских искусств, а позже в академии колдовского союза. После обучения идёт распределение, где определяют, к какой лиге мы будет относиться. Тебе, наверное, интересно знать, почему так рано отправляют в школу? — я еле заметно кивнула, ожидая продолжение. — Эльфы — самые умные создания природы, мы раньше всех остальных учимся читать и писать, мы единственные существа, что в первом же году своей жизни начинают говорить и бегать, словно уже достигли совершеннолетия. Пока дети ходят в детские сады, мы уже читаем книги и обучаемся основам мастерства. Поверить не могу, что твой папа тебе ничего не рассказывал, — добавила она, покачивая головой.
— Вы, правда, друг моего папы? — поинтересовалась я.
— Более того, — уверяла она, — раньше мы были с ним союзниками: ходили вместе в бои, сооружали братские орудия… — Арабелла задумчиво улыбнулась своим собственным воспоминаниям, отчего показалась очень милой и беззаботной женщиной. — Но когда Уэсли обручился со смертной, тем самым нарушив закон эльфов, мы с ним сильно повздорили и больше никогда не виделись, — её улыбка померкла.
Я не стала её больше расспрашивать на эту тему, но мысленно отметила, что ссора между ними была весьма серьёзной и неприятной для обеих сторон.
— Прошло столько лет, а мы только сейчас встретились, — с грустью осознала она. — Он ничуть не изменился.
— Что плохого в том, чтобы обручиться со смертной женщиной? — удивилась я. —
Моя мама очень хорошая и добрая...
Арабелла звонко расхохоталась, тем самым прервала мою дальнейшую речь. Она скептически посмотрела на меня, заявив:
— Эльфы совершенно противоположны людям. Мы создаём природу, люди же её уничтожают. И это, хочу заметить, далеко не единственная разница между нами. Сравни хотя бы нашу внешность — мы другие.
Я хоть и не знала всех отличий между людьми и эльфами, поскольку только сегодня мне сообщили о том, что я отношусь к последним, но всё же я считаю, что Арабелла права — мы отличаемся друг от друга.
— Когда я смогу вновь увидеться с родителями? — перешла я к главному вопросу.
Рыжеволосая женщина на удивление сочувственным, вовсе не презрительным взглядом посмотрела в мои глаза и еле слышно ответила:
— Когда закончишь обучение и пройдёшь распределение.
— Но…
— Мне жаль, — выдала она, — но таковы правила.
Всю оставшуюся дорогу мы провели в полном молчании. Арабелла все так же продолжала смотреть на невидимую точку перед собой, в то время как я пыталась смириться с мыслью о том, что ещё много лет не смогу увидеть своих родителей.
«Несправедливо», — возмущалась я в мыслях, но ничего не произносила вслух.
— Законы эльфов и в самом деле настолько суровы?
— Для нас они превыше крови, — заверила женщина. — Порой они кажутся слишком жестокими, особенно, когда ты пятилетний ребёнок, но со временемты начинаешь осознавать, что только при жёстком контроле и установленных правилах можно сохранить единство и преданность народу.
В моей голове крутилось множество вопросов, которые я хотела ей задать, но женщина прервала меня, велев выходить наружу. На улице тем временем уже посветлело, солнце начало подниматься вверх и согревать своими тёплыми лучами землю. Мы были далеко от города и страны, в которой я родилась. Высокие девятиэтажные дома и деревья сменились пляжным песком и морем, что так пленило в свои объятья. Холодный осенний ветер дул со всех сторон, делая из моих шелковистых волос пугало, что обычно украшало огороды и отпугивало ворон.
На берегу моря стоял огромного размера корабль из того же позолоченного материала, что и одежда офицеров.
— Арабелла Пелинбур, — с поклоном произнёс один из подошедших офицеров, по всей видимости, командир эльфов. — Всё готово.
Я восхищённо осмотрела его с ног до головы, замечая, что, помимо безупречно красивой униформы, у него безумно привлекательная внешность. Его эльфийские фиалковые глаза были столь красивы, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы перестать глазеть на молодого мужчину с длинными каштановыми волосами.
— Замечательно, — сдержанно улыбнулась бледнокожая женщина.
— Как прошла поездка? — эльф перешёл к менее официальному тону, как только офицеры, что сопровождали нас всю дорогу, направились в сторону корабля.
— Лучше, чем я ожидала, — спокойно ответила она, всё же пытаясь вести себя сдержанно. — Как твой отец, Джейк?
— Ему становится всё хуже, — с грустью в голосе заявил он. — Даже колдуны не могут ему помочь, говорят, он слишком слаб для колдовства.
— Неудивительно, что его тело перестаёт бороться, он прожил более трёхсот лет. Это немалый срок для эльфа.
— Понимаю, — кивнул тот, — но отец продолжает твердить о смене должности. Считает, мне будет лучше в королевской гвардии. Говорит, это позволит мне обеспечить дальнейшее существование и даст возможность жить дольше остальных.
— Так почему ты не хочешь служить королевскому роду?
— Потому что тогда я не смогу больше видеть одну прекрасную даму, что пленила моё сердце, — он с любовью посмотрел на Арабеллу, та же покраснела и смущённо отвела взгляд в сторону.
— Мне нужно уточнить некоторые дела с главнокомандующим и Моррисоном, — поспешно пролепетала она, дабы нарушить затянувшуюся паузу. — Ты не мог бы присмотреть за девчонкой? Я скоро вернусь.
Она побежала прочь, не давая ему возможности ответить.
— У меня есть имя, — крикнула я ей вслед, по-детски надувая губки.
Арабелла поспешно убежала на корабль, тем временем как красавчик эльф провожал её томным взглядом.
— Вы ей нравитесь, — уверенно заявила я, тем самым напоминая о своём присутствии.
Незнакомец на мои слова лишь звонко расхохотался и, присев на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне, с надеждой в голосе признался:
— Хотел бы я, чтобы это было правдой.
— Вы очень красивый, — без всякого смущения добавила я, мило улыбаясь. — Разве все сердца дам не принадлежат вам?
— Я хоть и эльф любви, но моя магия не в силе покорить сердце одной прекрасной дамы, — с тоской улыбнулся он, — а все потому, что Арабелла безрассудно влюблена в другого эльфа.
— Ещё более красивого, чем вы?
— Возможно, — пожал он плечами.
— Уверена, вы нравитесь Арабелле, — стояла я на своём. — Думаю, она просто сама не осознает этого.
— Откуда же в столь маленькой особе столько знаний о любви? — удивился он. — Ты часом не из рода предсказателей или любовных уз?
— Нет, — я уверенно помотала головой со стороны в сторону.
— Тогда как же тебя зовут, малышка?
— Джуди Эберт, — гордо заявила я, вскинув подбородок, как это частенько проделывала Арабелла.
Но эльф не ответил на мои слова той же улыбкой, напротив, он нахмурился и серьёзным тоном спросил:
— Ты дочь изменника?