Глазами Странника

– Чего же ты хочешь: обезопасить город, добившись их пленения, или вовсе…

– Я рассматриваю оба варианта.

– Что?!

– Азара! – поразился ее наивности Вирдео и одновременно призывал не привлекать к себе лишнего внимания. – Речь не идет об отдельно взятых жизнях, но о жизнях, возможно, всего Сребимира, или даже Яраила! За большой мир мы платим маленькими жертвами. И так было всегда: отказ от многих школ магии только потому, что в перспективе ученики достигнут запретных глубин, обучение только тому, что знаем мы сами, что мы можем контролировать. К тому же, убежден, потенциальную угрозу мы устраним, обезвредив кого-то одного, вот хотя бы мага.

Тут их подозвал Гогорад, объявив, что трехместная комната, которую они ожидали, освободилась. Азара сказала, что хочет в одиночестве подумать о словах магистра, и с притворством, которым владела в совершенстве еще в бытность рошъяра, стала изучать ассортимент бара, а после того, как Вирдео и за ним Солас, одаривший ее хмурым взглядом, скрылись на втором этаже, резко обернувшись к двери, как будто бы случайно столкнулась с Дъёрхтардом, который, не глядя по сторонам, направлялся к приятелям. Он, извиняясь, посторонился, но Азара так просто его не отпустила.

– Дъёрхтард, ты ведь дикий маг? – сделала она заключение, исходя из отсутствия знаков принадлежности определенному ордену на его мантии.

– Да.

– А какое направление тебе ближе всего?

– Альгар. Я не владею магией альмандов, но с недавнего времени мне стали открываться секреты первого языка.

– Как такое возможно? Я и сама теперь вспоминаю альгар, но ведь я слышала его из уст самих альмандов, другого пути его изучения нет. Ты ведь не бог, правда? – она улыбнулась, и собеседник не смог не вернуть улыбки.

– Нет, конечно, нет. Я сам не нахожу ответа, – и после короткой паузы сказал: – богиня. Так странно говорить с тобой на равных. Сколько тайн ты познала, сколько цивилизаций пережила? – он покачал головой, не в силах этого вообразить.

– От многих знаний я предпочла бы избавиться, о многих событиях забыть.

– Да, наверное… Нигдарабо, – каким он был?

– Я не помню его, не помню, чтобы хоть когда-то видела его, и не уверенна, что он вообще существовал.

– Аштагор стер воспоминания о нем.

– Не воспоминания, а самого Нигдарабо. Аштагор переписал историю, мой дед никогда не рождался.

– Но ведь ты родилась, и твой отец. Для вас ничего не изменилось.

– Не уверена. Сейчас, когда я обретаю прошлое, мне кажется, что мира больше нет. Словно поразив деда Аштагором, я уничтожила мир, и только Нигдарабо остался жив. Или же мир был уничтожен и сотворен вновь, и мир, в котором я живу сейчас не тот, в котором я родилась, и даже не я родилась, но та, что убила Нигдарабо и сотворила меня. Это должно звучать безумно, и я не думаю, что когда-либо узнаю истину.

– Если ты права, Аштагор гораздо опасней, чем принято считать. – Предвестник погрузился в невеселые размышления, но вскоре попытался переменить тему разговора. – Как богиня ты обладаешь собственной магией, и если в смертном обличье увлекалась ею, не удивлюсь скорому возникновению нового ордена – ордена Ахари. Мы, маги, сможем получать силу от тебя.

– Да, возможно, – рассеяно ответила она. – Что ж, еще увидимся.

Она удалилась в свою комнату, Дъёрхтард вернулся за стол. Миридис встретила его нетерпеливым взглядом.

– Уходим, – распорядилась она.

– Куда? – не понял он.

– Предательница и ее друзья недовольны нашим присутствием, они попытаются не допустить нас к сражению.

– Не понимаю.

– Я расслышала несколько слов их разговора, что-то про намерения, мир и вестников, Граниш уловил тревогу на лице Вирдео, – цверг согласно кивнул. – Назови это предвидением, но они захотят удержать нас от встречи с Ераиль.

– С другой стороны, – размышлял Граниш. – Мы можем сдаться добровольно, и когда битва окончится, всяческие подозрения с нас будут сняты.

– Мы должны быть там, мы должны следить за Азарой, – напомнила Миридис.

– Таково желание Аланара, почему мы обязаны ему следовать? – возмутился маг.

– Оно совпадает и с моим желанием. Она рождена для раздоров и принесет еще много боли, я чувствую.

– Почему же магистры, последователи Аланара, заодно с ней? – вступил в разговор Белый Охотник.

– Они постараются обезопаситься и от нее, и от нас, и неизвестно от кого в первую очередь.

– Намерения магистров благородны, – рассудил Граниш. – Но сейчас все смешалось, и они не могут отличить друзей от врагов.

– А ты, – обратилась Миридис к Дъёрхтарду. – Ты говорил с ней, как, по-твоему, она заслуживает доверия?