Страница 12 из 47
Фрагмент 6. глава шестая
Когда Александр Красовский вышел из кабинета, третий секретарь посольства Никодимов на секунду подумал, что где-то прокололся и что-то не то сделал. Но он отбросил эти мысли и занялся своими делами. Работы хватало, нужно было свести в одну пояснительную записку все сообщения внутренних осведомителей и сформулировать соответствующие выводы.
Но все же какой-то внутренний червяк вгрызался в его мысли и не давал покоя.
— М-да, надо же было дать указание охране, не выпускать Красовского из посольства. Мало ли что ему в голову придет, пожалуй, надо звякнуть на пост, — решил он часа через полтора.
Никодимов снял телефонную трубку и по внутреннему телефону позвонил начальнику охраны.
— Василий Александрович, отметь у себя, пожалуйста, с сегодняшнего дня Красовскому запрещен выход из посольства. Спрашиваешь, что натворил?
Пока ничего, но мера превентивная, давай, действуй.
Положив трубку на место, он потянулся и зевнул. Мысли текли плавно и, не торопясь.
— А неплохо с наследством парня получилось. Надо уточнить, сколько в валюте потянет его недвижимость. Конечно, мне ноль копеек от этого достанется, но руководство должно оценить, как я все быстро провернул.
Размышления Никодимова прервал телефонный звонок. Звонил начальник охраны.
— Что же ты, Сергей Геннадиевич, поздно звонишь, — начал он свою речь с наезда, — твой подшефный уже час, как покинул посольство в неизвестном направлении.
Выругавшись, Никодимов бросил трубку выбрался из-за стола и направился на кухню. А там уже во всю шло дознание, осуществляемое начальником охраны. Тот дико орал и матерился на двоих злосчастных парней-охранников, которым не повезло быть свидетелями ухода Красовского.
Семенихин сидел потный, в своем поварском колпаке и периодически повторял.
— Он же сказал, выйдет минут на пятнадцать, проветрится и все. Что вы сразу сбежал, может, он под машину попал, или плохо стало, не исключено, в больницу парня увезли.
— Как же, попал он под машину, хрен там, сучара, наверно, уже в полиции заявление катает на политическое убежище, — зло подумал Никодимов. Мысленно он уже распрощался с очередным званием, и готовился к отбытию в Союз.
Хоть повар далеко не дипломат, но даже побег повара ему никто без последствий не оставит.
Собравшись, он взял себя в руки и принялся распоряжаться.
— Так, Саныч, быстро организуй машину. Дорога каждая минута. Сейчас скатаемся на квартиру, посмотрим, все ли вещи Красовского на месте.
Анатолий Владимирович, — обратился он к повару. — Ключи от квартиры гони.
Семенихин скрылся в подсобке и через минуту вынес ключи.
Никодимов схватил их, сунул в карман и быстрым шагом направился к себе. Начальник охраны, погрозив пальцем охранникам, последовал за ним.
Оставшись втроем, охранники и повар переглянулись, после чего один из охранников развел руками и произнес.
— А мы чо? А мы ни чо, нас никто в известность не ставил. И вообще непонятно, что на пацана нашло, до сегодняшнего дня парень был, как парень, разве, что серьезный не по годам.
Толик в ответ тихо сообщил
— Парню наследство прилетело немалое от родственницы, вот у него крышу и снесло. Утром его Никодимов к себе вызвал и видно чем-то напугал, он и рванул, куда глаза глядят.
А что толку, финны всех таких беглецов назад возвращают, сами знаете. И в карманах у него пусто, наследство, наследством, так до него еще сколько ждать.
— Машины Красовского на месте нет, — сразу отметил водитель посольского автомобиля, когда вся кампания заехала во двор пятиэтажки.
Никодимов, сидевший рядом с водителем, с холодком в душе почувствовал, как быстро увеличиваются его шансы на возвращение в Союз и службу на Колыме.
Войдя в квартиру, он сразу ринулся в комнату беглеца и сразу понял, что не ошибся. Вещей повара в комнате не было.
— Не волнуйся, Сергей Геннадиевич, никуда он не денется, в американское посольство его охрана не пропустит, и на машине раскатывать денег у него не хватит, — успокаивал начальник охраны, третьего секретаря посольства.
— Как же, денег нет у него? — скептически думал Никодимов. — Вчерашние визитеры вполне могли ему энную сумму оставить, хотя хрен их знает, финны прижимистый народ, много не дадут. Ладно, с Красовским все ясно, сбежал, сука, надо возвращаться в посольство и докладывать по инстанции.
Как назло посол уехал в Москву, а первый советник еще тот кадр, палец дай, по локоть руку отгрызет. Но делать нечего, надо идти сдаваться.
Люда Красовская пришла домой около шести часов. Переодевшись, разобрала сетку с продуктами и уселась на кровать. Делать ужин не хотелось. Включила телевизор и снова улеглась в койку.
Но встать все-таки пришлось, потому, что в дверь кто-то решительно постучал.
— Иду, иду! — на всякий случай крикнула Люда и пошла к двери. Открыв её, она с удивлением увидела своего шурина.
— Паша, привет, что-то случилось? Да проходи ты, не стой в дверях, — предложила она.
Раскрасневшийся от мороза и быстрой ходьбы, Павел поздоровался и, заявив, что пришел поговорить по важным вопросам, с удовольствием скинул с себя милицейский тулуп, подаренный отцом, в котором щеголял последние годы.
Сумку, принесенную с собой, он занес в комнату и положил на пол, а сам уселся за стол.
— Люда, понимаешь, тут такое дело, — напал он издалека
— Пашка, хватит мямлить, — прервала его невестка. — Говори все как, есть, нто-то с Сашей слупилось, или Клара Максимовна заболела?
— Нет, — поморщился парень. — С мамой все в порядке. В общем, Сашка сбежал из посольства и остался в Финляндии.
— Как? выдохнула Люда. — Как сбежал, зачем? Ничего не понимаю.
— Короче, наша родственница оставила ему наследство, приличное, а в посольстве у него захотели все это наследство ну, не совсем отобрать, а отдать только часть чеками Внешторгбанка, а половину отданного перечислить в Фонд мира. Ну, а Сашкец, распсиховался и сбежал. Ты же знаешь, какой он, когда его разозлить.
— Не знаю, — покачала головой Люда. — Я его злым никогда не видела. Увы, видимо, я его плохо знала, никогда бы не подумала, что он способен на такой поступок, значит деньги ему дороже, чем я?
Последние слова она уже почти кричала со слезами на глазах.
Пашка смотрел на невестку и поражался, как точно брат описывал будущую реакцию жены на его слова.
— Люда, пожалуйста, успокойся, выслушай меня. Я сегодня разговаривал с братом, он специально позвонил сразу после побега, чтобы никто не успел нас подслушать. И он мне кое-что рассказал.
— И что же тебе рассказал этот гад, предатель!?
— Ну, во-первых, он сказал, что любит тебя и не собирается расставаться навеки, и как только подвернется случай, заберет тебя к себе. Во-вторых, он сказал, что первое время на нас, его родственников начнется давление, будут требовать, чтобы мы заявили, что не хотим иметь ничего общего с предателем страны, и являемся патриотами своей Родины. И, в-третьих, он предположил, что у нас могут возникнуть проблемы с работой, поэтому решил помочь деньгами.
— Какими деньгами? — растерялась Люда.
— А сейчас поглядим, какими, — сказал Пашка, доставая из сумки молоток и отвертку.
— Люда, сними, пожалуйста, цветок с подоконника, — попросил он невестку.
Та, заинтригованная словами шурина, молча сняла горшок с подоконника.
Пашка осторожно простучал толстую подоконную доску и дернул ее на себя. В образовавшуюся щель между ней и оконной рамой воткнул отвертку и, действуя ей, как рычагом, отодвинул подоконник еще дальше, а потом вообще снял его из пазов.