Страница 12 из 21
Сангва еще до конца не проснулась после зимы. Ее дремлющие коричневатые стебли прижимались к земле, переплетаясь между собой, но крошечные липкие язычки листвы уже вытянулись из почек.
Людям ступать на заповедную землю было нельзя, но они толпились вдоль символичного ограждения, или располагались на шкурах и одеялах чуть поодаль, чтобы своими глазами увидеть чудо, которое начнется сегодня. Народ все продолжал стекаться к роще — целыми семьями, с престарелыми родителями на носилках, с детьми на руках. И взволнованными, но приглушенными из почтения голосами обсуждали все то, что обещали им Хозяева в своих научениях. Одни с придыханием обсуждали, каким образом Сангуис станет центром мира. Другие — какие блага принесет великое преображение верных. А третьи мечтали воочию увидеть хоть издали древних богов, ради верности которым предки отказались от искажающей воздух и землю магии на своем острове. Жрецы в длинных красных одеяниях монотонным, лишенным эмоций голосом читали по памяти «Священные клятвы».
«И вышли тогда древние боги к сердцу острова, и вырвали из себя живые корни, напитанные кровью, и опустили их в землю, чтобы соединили они остров в единое тело…» — бормотал один, и ему внимали вставшие за его спиной, как на молитву, мужчины и женщины с торжественными лицами.
«Не дрогнули старцы, услышав о жертве. И вышли пятеро, и опустились они на колени перед извечными, чтобы напоить своей кровью залог будущей жизни и величия… — тянул нараспев другой. — Был вечер, и было утро, и увидели все, что на жертвенном месте распустился прекрасный цветок…»
Где-то заплакал младенец. Старая женщина, лежавшая на носилках, снова закашляла, и девушка с длинной черной косой опять поила ее водой из большой коричневой кружки.
— Они там! — послышался вдруг женский вскрик, и все, как один, обернулись к роще.
Хранители отошли в сторону, и сейчас было отчетливо видно, как из земли в нескольких шагах от плиты поднимаются невысокие, но очень широкие в плечах фигуры, укрытые темными балахонами. В глубине капюшонов сияли ярко-зеленые глаза.
Кто-то, глотая слезы, чуть слышно бормотал клятву верности, кто-то истошно кричал, не в силах удержать в себе восторг, переходящий в истерику.
Богов было семеро. В воздухе остро запахло прелой листвой, сияние начертаний на плите стало ослепительно ярким. Солнце медленно угасало, погружаясь в кроваво-красное море.
А потом из земли вышел Великий Альтарган Шахар, сияя всеми своими аспектами, и за ним следом, как зачарованные, следовали чужаки из числа воинов, которых Альтарган привез с собой из-за моря. Их статные, сильные тела были полностью обнажены, как и подобает жертве, головы опущены. Ни на одном не было веревок или цепей: воля Хозяев сковывала надежней, чем любые другие узы. Они выходили из открывшегося подземелья один за другим и покорно опускались на колени. Альтарган расставлял их стройными рядами, по десять человек в каждом. Когда рядов стало десять, Шахар взялся за меч.
Он подошел к первой безвольной жертве и отсек голову. Кровь хлынула на дремлющую сангву. Дети помладше испуганно закричали, взрослые сердито зашипели на них. Альтарган передал тело поспешившим на помощь хранителям. Двое из них подхватили жертву и понесли к одному из столбов, где вздернули ее за ноги повыше над землей. Тем временем двое оставшихся уже тащили к следующему столбу новую жертву…
Солнце скрылось, и теперь рощу освещали только факелы и сияние артефакта. Темноту вокруг начинал наполнять шепот — он шел отовсюду и становился все громче. Люди прижимались друг к другу, не в силах унять охватившую их дрожь. Тела, подвешенные на веревках, почему-то раскачивались. Меч Шахара с каждым взмахом поднимался все медленней и тяжелей. Его руки, одежда, и даже лицо были испачканы кровью.
Под ногами Альтаргана и богов зашевелилась сангва. Она поднимала свои тонкие, гибкие корни, тянулась ими по кровавому следу и, наконец, принялась оплетать столбы и свесившиеся вниз руки мертвецов. Корни прорастали в мягкую плоть и начинали едва заметно светиться изнутри, разгораясь красным все ярче.
Когда последний труп был повешен на столб, Шахар отошел в сторону, и Хозяева сели плотным кругом.
К шепоту, наполнявшему темноту, добавился нарастающий гул. Земля под ногами зашевелилась, задрожала, приготавливаясь к великому дню. От артефакта начинал расползаться густой туман.