Страница 11 из 21
— Ясно… Что же, я должен был догадаться… — с нарочитой усмешкой сказал он. — Ты выбрала другого. Ведь так?
— Да, — честно ответила Рут.
— Он красив…
— Без сомнений.
— И молод…
— А вот это очень спорное утверждение.
Нокс криво усмехнулся.
— Ах вот как даже… Что ж… Неожиданный выбор, должен признать. Но он каждый день рядом…
Она медленно подняла на него наполнившиеся влагой глаза.
— Он погиб. Так что я больше никогда его не увижу.
Она стояла и смотрела, как меняется выражение его лица.
— Что?.. — почти шепотом переспросил Нокс.
— Я была любовницей Элгора, — с безжалостной искренностью ответила Рут.
Сначала он остолбенел, а потом волна негодования прошла по всему его телу.
— Как он… да как он вообще посмел прикоснуться к тебе!.. — прохрипел Нокс, сжимая руки в кулаки.
— Отчего бы и нет, раз я сама к нему голая в спальню пришла и на шею повесилась, — глухим голосом отозвалась она.
— Я не верю, — проговорил Нокс. — Я не верю!!!
Рут пожала плечами.
— Твое дело. Но я была бы тебе признательна, если б ты не болтал об этом.
— Так значит, Рик еще не знает?!.
— Нет, Рик как раз единственный, кто знает обо всем, — возразила она. — Остальных это просто не касается.
Он все еще не верил тому, что услышал. Нокс готов был принять в качестве соперника ловеласа Бруно, даже томного эльфа с рогами — но не демона, древнего, как смертный грех, и жестокого, как черная пляска.
— И чем же он оказался лучше меня? — спросил рыцарь, вскинув голову и с вызовом глядя в лицо Рут.
— Ничем, — ответила она. — Он был хуже. И я это прекрасно знаю. У него за спиной столько смертей и страданий, что представить тошно.
— Почему же твой брат не вмешался?! Демон просто воспользовался твоей наивностью и юностью — вот и все! — воскликнул Нокс. — Если бы я только мог до него дотянуться!..
Глаза Рут по-кошачьи сузились.
— Не обольщайся — если б ты до него дотянулся, это не сулило бы тебе ничего хорошего. А сейчас я должна идти.
— Рут, постой. Подожди…
— Мне больше нечего сказать, — пожала она плечами. — Я дала тебе надежду, которая не сбудется. Мне жаль.
Нокс понял ее слова по-своему. Он на мгновение закрыл глаза, вздохнул, его кулаки сжались еще крепче, словно он душил свою боль.
— Послушай… — с мукой в голосе сказал он. — Я готов принять тебя даже после демона… Я готов…
Рут перебила его.
— А я не готова принять тебя или кого-нибудь еще после Элгора. Как ты не поймешь? Он был целым миром. А ты — просто хороший парень.
— Да что он сделал с тобой? Какой еще целый мир? Не обманывай себя, Рут, он же зверь! Что он мог дать тебе?! И что может дать теперь, когда он мертв?..
— В том-то и дело, что ему и не нужно было, — тихо ответила она.
Наклонившись, Рут подхватила на руку брошенный прямо на мостовую тонкий плащ и легким шагом прошла мимо Нокса. Остановившись на мгновенье, еще раз повторила, не оборачиваясь:
— Прости.
Он ничего не ответил.
Рут забрала своего жеребца и уехала, а Нокс так и остался стоять на месте, вперив в пустоту потухший взгляд, на дне которого боль смешивалась с ненавистью.
Девушка возвращалась во дворец. Конские копыта звонко печатали по булыжникам. Если Элгор и был зверем, то он был львом. Надменным и доблестным, неуживчивым — и верным своему слову, мстительным, безжалостным.
И нежным. Элгор прикасался к ней так бережно, будто резким или грубым движением могучих рук боялся нечаянно сломать ее хрупкое тело. Они ругались вдребезги днем, но потом она, как завороженная, опять приходила к дворцу, и какой бы холодной ни была ночь, всегда находила на нижнем этаже открытое настежь окно.
Пока не пришел подосланный императором Шахар.
Рут мысленно проживала тот день снова и снова. Представляла, как могло бы все сложиться, будь она сильнее и сообразительней. Она находила десятки самых невероятных вариантов, при которых Эл и Рик оба могли остаться в живых, но что толку? Ничего уже не исправить.
Отдав рысака смотрящим, Рут вошла во дворец, который и любила, и ненавидела одновременно — за воспоминания, которые он хранил в своих стенах.
Девушка собиралась уйти к себе в комнату, но вместо этого вдруг поднялась по лестнице в тренировочную Рика, приветствуя кивком сменившихся стражников.
Для Рут во дворце не существовало закрытых дверей, но в бывшую тронную залу она заходила только раз. Брат здесь хранил меч Элгора, а смотреть на него без слез Рут так и не научилась. Но сейчас Рик уехал, и она могла вдоволь побередить себе растревоженную рану, никого не смущая.
Двуручник был на стойке. Такой же хищный и неумолимый, как сам Элгор. Рут подошла к нему, коснулась рукояти. Долго и неотрывно смотрела, как вспыхивает узор начертаний на восхитительном клинке.
Повернув назад, она с нежностью взглянула на стол Рика.
Он очень старался освоить язык, и не один раз жаловался ей, что принципы письма в Нижнем мире были придуманы для того, чтобы их никто не смог выучить. Но он не сдавался, пытаясь снова и снова одолеть непростую науку.
И вдруг Рут заметила, что на краю стола под кипой пергаментов лежит большая толстая книга. Девушка приблизилась и осторожно вытащила ее из укрытия.
Книга оказалась ветхой, черный кожаный переплет весь потрескался, золотые буквы местами стерлись. Но все равно название читалось без труда.
«Писания Сафира Белоглазого».
И тут словно яркая вспышка осветила память Рут.
Крепко держа книгу в руках, она села в кресло, уставившись невидящими глазами в одну точку.
Сафир Белоглазый. Свитки. Списки страниц у шадрианского хакима.
Ритуал воскрешения из пустоты…
Как она могла забыть? Она настолько утонула в своей боли, что единственной своей целью и смыслом видела помощь Рику и месть — императору и Альтаргану Сангуиса Шахару.
Но ведь был и другой смысл.
Из ее глаз брызнули слезы, а на губах появилась улыбка. Глядя на книгу в руках, Рут плакала и смеялась одновременно.
Это был шанс! Да, Шахар каким-то образом закрыл воронку, убившую Элгора. Но даже сам Рик точно не знал всех возможностей пустоты. Может быть, все воронки одного мира связаны друг с другом корнями? Может, они вообще все связаны, ведь недаром и в мире людей, и в мире демонов из них появлялись одни и те же безликие. И, судя по всему, Рик тоже допускал такую возможность, иначе не изучал бы эту книгу. Милый, милый братец!
И тут девушка нахмурилась. Смех застыл у нее на губах.
Если он помнил об этой возможности, и, более того, искал «Писания» и нашел их — так почему ничего не сказал об этом ей? Ведь он видел, что она с ума сходит.
Рут слишком хорошо знала брата, и понимала: он бы непременно поделился с ней своими соображениями, даже если бы сомневался в результатах ритуала.
Другое дело — если бы он сомневался, проводить ли ритуал вообще. Потому что сначала рассказать ей о возможности воскресить Элгора, а потом отказать в попытке его вернуть было бы слишком жестоко.
Сердце сердито застучало где-то в животе.
Стремительно поднявшись, она набросила на плечи свой тонкий плащ. Спрятала под ним книгу и вышла прочь, опустив голову пониже, чтобы никто не разглядел счастливой улыбки у нее на лице.
Рик получит своего Сафира обратно только после того, как Рут перепишет для себя описание ритуала.
***
Закат над Сангуисом алел, как глубокая рваная рана, изливая в море небесную кровь. Волны окрашивались все сильней, пена на гребнях больше не была белой.
Небо еще не потемнело, но заповедная роща сангвы пылала бесчисленными факелами. Хранители устанавливали последний деревянный столб. Остальные уже были готовы. Ровно сотня крепких бревен вытянулись в небо, и от каждого из них до самой земли тянулась веревка с петлей. А в самом центре рощи на выбеленных холстах стояла плита. Вернее, ее половина. Косой разлом, как рваный шрам, тянулся с верху до низу. Золотое свечение начертаний на розоватом камне казалось размытым и тусклым.