Страница 44 из 60
tНельзя девице без косы! Да и Свят что скажет?! Он мне просто голову оторвет!
Зарена больше не возражала. Она тихонько вздохнула, поднялась с колен и сказала:
tТы не думай, Добрыня, я не буду вам в тягость. Ты же сам знаешь, меня отец словно мальчишку воспитывал, только два года как велел в тереме сидеть… Я и из лука могу стрелять, и ножи метать, а верхом – с любым потягаюсь…
Зарена вдруг лихо по-разбойничьи свистнула. Раздался топот копыт, из темноты галопом выскочила маленькая косматая лошадка-степнячок и как вкопанная встала перед княжной. Та засмеялась, ласково потрепала ее по шее, шутя дернула за длинную челку.
tЭто – моя Бурка… Сивка-Бурка, вещая Каурка… Она у меня – умница, много что умеет. Я вам потом покажу. А сейчас поехали.
Зарена сняла с лошади переметную суму, кинула в возок и решительно забралась туда сама. Гудошка пристроился рядом, Добрыня сел на передок, и повозка снова двинулась к Дикому полю.
Бурка скакала сзади, не обращая никакого внимания на трусившего рядом Топтыжку, с которым была хорошо знакома, так же как и впряженные в повозку лошадки.
Х Х Х
Скомороший возок уже несколько дней ехал степью. Навстречу им то дело попадались стада скота, подгоняемые пастухами, спешащими на ярмарку. Топтыжку пришлось привязать на длинный кожанный ремень чтобы он не пугал скотину.
По вечерам, остановившись на ночлег, друзья старательно готовились к будущим представлениям. Добрыня припоминал всякие веселые сказки-побаски, перегудки, нескладухи да скоморошины. Гудошка занимался с Топтыжкой и вспоминал отцовскую науку. А Зарена с Буркой выделывали такое, что даже видавший виды Гудошка смотрел на них открыв рот.
Подчиняясь незримым знакам своей наездницы, лошадь под ритмичные удары бубна лихо отплясывала какой-то необыкновенный лошадиный танец – то старательно кружась на одном месте, то вставая на дыбы и взмахивая в воздухе передними ногами, то выбивая копытами дробь по специально положенной деревянной доске… А когда танец заканчивался, Зарена пускала лошадь по кругу вскачь, а сама, ловко балансируя на лошадиной спине, выпрямлялась во весь рост и, воздев руки к небу, пела странную нездешнюю песню… Далеко-далеко разносилась над пожухлой осенней травой протяжная завораживающая мелодия, в которой звучала тоска и страсть, радость и печаль, любовь и ненависть…
Добрыня был поражен и очарован.
tЧто это, Зарена? – только и смог он спросить после того, как в первый раз увидел этот танец.
tЗдесь в степи жили раньше женщины-богатырки – поляницы, славные воительницы и лихие наездницы, их лошади умели плясать под музыку… Мне баба Зная рассказывала. И песню эту пела. Она говорит, что у нее в роду была поляница… Я тайком Бурку учила, даже няня ни о чем не знает…
tЗдорово! Вот только… зря ты косу под шапку спрятала – все степняки были бы у твоих ног… - не удержался от ехидного замечания Добрыня, к нему постепенно возвращалась его обычная веселость и насмешливость.
tТебе бы все смеяться, - немного обиделась Зарена.
tА если серьезно: то ты – молодец! Но только я теперь сам буду площадку осматривать… Попадется кротовина или нора мышиная – лошадь ногу сломает, а ты – шею! Как я тогда перед Святом оправдаюсь.