Страница 45 из 60
Друзья добрались наконец до Великой реки и теперь ехали вдоль ее правого берега, сплошь заросшего тростником и ивовыми кустами. Светило солнце, для поздней осени было на удивление тепло. Путешественники, сидя в возке, лениво подремывали. Вдруг Топтыжка насторожился и грозно рявкнул. В прибрежных зарослях послышался шум, треск ломаемого тростника, потом раздался отчаянный человеческий крик и все стихло.
Добрыня остановил коней, быстро выхватил из возка копье и бросился туда, откуда секунду назад послышался крик, приказав на бегу:
tИз повозки никуда!..
tВот еще… Отроками своими командуй! – сердито проворчала княжна, поспешно прилаживая тетиву к луку. – Гудожка! Отвязывай Топтыгина!
Добрыня бежал и думал: «Это, должно быть, вепрь! У них как раз гон сейчас… Эх, копье легковато!..» Впереди снова послышался шум, топот, сопение…
Выскочив на полянку, вытоптанную кем-то среди густых тростников, Добрыня успел заметить человека, недвижимо лежащего на земле, но только мельком, так как ему сразу же стало не до него. Из тростниковых зарослей вырвался огромный, весь ощетиненный секач и, оставляя за собой широкий кровавый след, понесся прямо на Добрыню. Раненый вепрь – серьезный противник. Молодой воин покрепче утвердился на ногах, поудобнее перехватил ратовище. Потом резко отпрыгнул в сторону и, пропустив зверя мимо себя, ударил его копьем в бок. Матерый секач захрипел, но не прекратил борьбу. Добрыне пришлось напрячь все свои силы, чтобы удержать зверя – тот пытался повернуться и достать его своими клыками. Казалось еще немного и победа останется за охотником, но тут древко копья не выдержало страшного напора и сломалось.
Разъяренный вепрь молниеносно развернулось. Добрыня метнулся в сторону, выхватывая бесполезный сейчас нож и мысленно прощаясь с жизнью… Хрипящий от ярости секач, стремительно бросился на врага… но вдруг зашатался и упал, уткнувшись носом в землю прямо у ног Добрыни. Уложила зверя стрела, метко пущенная княжной.
tСпасибо, Зарена… - просто сказал юноша.
Она только кивнула в ответ, не в силах сказать хоть что-нибудь от охватившего ее запоздалого ужаса при виде поверженного зверя – его покрытой пеной морды и огромных клыков.
На уже мертвого врага с ревом набросился подоспевший Топтыгин и начал с остервенением его трепать.
Зарена, Добрыня и Гудошка склонились над распростертым на земле человеком, одетым в богатый наряд степного кочевника. Оказалось, что это – юноша, почти мальчик. Рядом валялось его сломанное копье. Под правым боком, куда нанес свой страшный удар раненый секач, растеклась кровавая лужа, но он был жив, хотя и без сознания.
Добрыня с Зареной быстро развели костер, чтобы скипятить воду, а Гудошка занялся раненым. Он разрезал на нем одежду, освободив рану, и долго водил над ней руками, шепча какие-то таинственные слова, пока ни унялась кровь. Потом ненадолго ушел куда-то и вернулся с пучком целебных трав. Большую их часть он бросил в кипящую воду, промыл рану получившимся отваром и, положив поверх нее оставшиеся травы, ловко перевязал чистой тряпицей. На лбу у Гудошки выступил пот, глаза ввалились – было видно, что лечение далось ему нелегко.
tНа вот съешь-ка, знахарь… - ласково сказала Зарена, протягивая мальчику палочку с нанизанными на ней поджаренными кусочками печени.
Тем временем Добрыня, с трудом пробившись сквозь тростниковые заросли, подогнал поближе возок, а лошадей распряг и пустил пастись. Затем он тоже пристроился у костра, отрезал огромный кусок кабанятины и стал старательно жарить его над огнем. Топтыгин, наевшись до отвала, ушел в тальники и завалился там спать.
Раненый застонал, приходя в себя, и Гудошка заботливо склонился над ним. Открыв глаза и увидев рядом незнакомого человека, молодой кочевник попытался выхватить кинжал, но от слабости руки его не слушались. Глаза юноши сердито блеснули, он скрипнул зубами в бессильной ярости и что-то сердито прохрипел… Гудошка тихо произнес несколько слов, и степняк сразу успокоился.
tЧто ты ему сказал? – заинтересованно спросил Добрыня.
tЧто мы с ранеными не воюем…
Гудошка заставил больного выпить какой-то отвар, съесть несколько кусочков печени дикого вепря. Тот подчинился и вскоре опять заснул. Задремали и остальные, утомленно прикорнув у костра.
Проснувшийся первым Добрыня увидел, что из тростниковых зарослей бесшумно появляются вооруженные кочевники. Он быстро разбудил остальных, но было уже поздно – степняки окружили их плотным кольцом. Командовал ими пожилой воин в богатом шелковом одеянии.
tСдавайтесь! – прокричал он. – Вам все равно не уйти от нас!..
tСейчас же время ярмарок, бей, - спокойно сказал ему Добрыня. – Да и велика ли корысть от бродячих скоморохов. Лучше мы повеселим тебя, твоих воинов, жен и детей…
Тот ничего не успел ответить Добрыне, потому что заговорил спасенный накануне юноша:
tОтец, я обязан им жизнью!..
tСын!!! Как ты попал сюда?!
tЯ охотился на вепря!
tОдин?!
tТы не взял меня с собой в набег! Я хотел, чтобы ты понял… чтобы ты знал… Я уже не мальчик, отец!..