Страница 53 из 180
Его подняли на ноги, так что он сам находился в согнутом положении, будто эмбрион, и не видел ничего, кроме мелькающей под ногами земли. Его руки жестоко выкрутили вверх сердобольные конвоиры. Перед лицом стремительно замелькали бетонные ступени. В лицо ударил свежий воздух. Аромат близлежащей речки вперемешку с запахом пороха. Его протянули пару десятков метров и бросили, будто куль муки, на землю.
Вокруг царил тёплый весенний вечер, с неба начинал покапывать мелкий холодный дождь, а герой всё никак не мог привыкнуть к ярким лучам заходящего багрового солнца, то и дело моргая слезившимися глазами.
– Что здесь происходит? – Послышался поставленный командный голос. – Доложить по уставу!
Давид поднял взгляд и увидел, как вокруг столпились фашисты с оружием наперевес. Что-то возбуждённо обсуждая, они обступили его со всех сторон. К герою сквозь толпу работорговцев проталкивался недавно допрашивающий его командир. На этот раз он не выглядел так эффектно. В спешке надетые штаны были закреплены подтяжками через его тощие плечи. Торс и грудь были открыты и представляли собой жалкое зрелище, в то время как безобразно обвисший живот и бока поросли не одним килограммом дурного сала. На лице командира виднелись следы пены, которые он тщательно вытирал вафельным полотенцем.
– Господин унтер-офицер, этот раб совершил нападение на "Пулю". – Отчитался один из конвоиров.
– Надежда? Что с ней? Жива?
– Двухсотый...
Командир почесал затылок, явно соображая, как поступить. Смерть Изверга, которая, как оказалось, носила ироничное имя Надежда, по-видимому не сильно его огорчила.
– Что с этим делать? – Перебил размышления своего командира второй конвоир.
– Что делать, что делать... В речку Москалю на корм. – Объявив приговор, офицер развернулся и довольный собой двинулся по своим делам.
Давида снова подорвали на ноги и, выламывая руки, повели прочь. Вскоре он почувствовал приближение "большой" воды. Рой комаров и прочей нечисти тут же облепил его голову и неприкрытые части тела. Твёрдая земля сменилась настилом из камыша, и под ногами предательски захлюпало. Его ударили прикладом в спину, и он, пропахав носом добрых пару метров, врезался в стену из камыша.
Сзади раздался басовитый смех толпы. Повернувшись на спину, он увидел, что для того, чтобы проводить его в последний путь, собрался чуть ли не весь блокпост. По меньшей мере, полсотни откормленных рослых ребят сейчас с ухмылкой глазели на него, ожидая кульминации представления. Всем не больше двадцати, были среди них и выглядевшие совсем ещё детьми. Ненадолго притихшие лягушки снова заорали дурными голосами свои трели. Солнце уже опустилось за горизонт, погасив свои последние лучи в наступающей ночи.
Давид поднял голову вверх, и смог разглядеть появляющиеся одну за другой звезды. И вот из-за облаков показалась красавица луна, освещая землю и всё вокруг своим мертвецким, бледным цветом. Все чего-то ждали, насмехаясь над героем; кидали в него куски грязи и маленькие камушки. Но к более радикальным мерам по какой-то причине не прибегали.
В его сторону бодрым шагом приближался одетый в свой парадный чёрный мундир унтер-офицер. Внезапно из рядов, подчинённых послышался громкий свист и весёлые крики, но по взмаху руки командира всё утихло.
– Ты убил нашего товарища, обесчестив его имя. Надежда была бравым солдатом и верным побратимом. Не раз она проявляла недюжинную отвагу, всякий раз спасая жизни своих товарищей. Она должна была закончить свою жизнь, как и полагается воину Остапа! Погибнув в бою! Отдав свою жизнь Родине! – Зычным голосом вещал офицер, простилая длань в сторону героя.
От всего этого пафоса и напускной напыщенности у Давида жутко разболелась голова. Та интонация, с которой командир монотонно голосил свою заученную речь, напомнила герою что-то позабытое. Пред глазами всплыла сальная рожа отца Павла. Единственное, о чём по-настоящему жалел герой, это был тот факт, что у него так и не получится намотать на штык-нож кишки этого гнусного нетопыря.
– Мы никогда не забудем тебя, память о тебе будет жить в наших сердцах вечно! Слава Героям Нового Славянского Мира! – При этих словах работорговцы трижды ударили себе в грудь кулаком и заученным движением выкинули раскрытую ладонь перед собой.
За стеной камыша послышались всплески воды, будто кто-то громадный воротил прибрежный ил своим могучим хвостом.
– Тебя же, – не унимался офицер, – подлое еврейское отродье, я приговариваю к смерти. Да сгоришь ты в адском пламени.
Давида подхватили под руки двое здоровенных жлобов и потащили вперёд сквозь камыш. Пройдя по чавкающей под ногами квашне, процессия завернула вправо, и герой почувствовал под ногами крепко сколоченные толстые брёвна. Его вытащили на грубо сколоченный деревянный помост. Как оказалось, следом за ним не последовал никто, кроме командира с кортиком в руках, и двоих амбалов, которые его сюда дотащили.