Ева и Адам

– Доброго дня, – приветствую я.

– Опять вы, мисс Ахава. – Улыбается медсестра.

– Опять я. – Пожимаю плечами.

Женщина уходит за лекарством.

Опираюсь о стойку кулаками и разглядываю всякого вкуса и цвета агитационные плакаты, лозунгами побуждающие предотвратить болезнь (и свою, и чужую) на её началах, сообщить о сумасшедших влюблённых (незамедлительно), дабы изловить их и излечить в местной психиатрической лечебнице, крещённой именем Картель, и остальная пугающая муть.

Я не нуждаюсь в таблетке. Мне не нужен Их допинг. Я сама в состоянии совладать с собой, со своими способностями или же не способностями.

Мне выносят блистер с тремя зелеными пилюлями чуть больше ногтя мизинца. А таблетки от чувств – они какие? Как возбуждающие только в Обратно? Какой от них прок? Каков результат? Бревно и импотент? Почему желания (физиологически обоснованные) ускользают от молодого тела?

Благодарю женщину и с неохотой принимаю из её протянутой руки лекарства.

– У нас вода закончилась, – говорит медсестра. – Кулер пустой, а доставка в течение часа. Примите сами?

– Да-да, как обычно. – Киваю и, утаив таблетки в кармане чёрных брюк, покидаю стены медцентра.

В раздевалке бреду меж толкающимися и что-то жарко обсуждающими учениками; я должна была пойти в школу Южного района, однако родители мои настояли на достойном образовании и потому заплатили достаточную сумму, дабы я попала сюда.

Принимаю куртку цвета фуксии и встаю у зеркала; из рукава вызволяю шапку и шарф – одеваюсь и заворачиваюсь во всё это, а затем поправляюсь. Горчичные кудри лезут на лоб и в глаза, и потому я старательно прячу их под шапку.

До меня доходит глухой смешок от стены. Оборачиваюсь и взглядом встречаюсь с брюнеткой из кафетерия в компании еще трёх дьяволиц. Одна из них ехидно улыбается, накручивает аккуратный светлый локон на палец и отпускает.

– Бигуди забыла вовремя снять?

– Да, – быстро соглашаюсь я и обматываюсь шарфом. – Зато плойкой мозги себе не прожгла. Результативно, правда?

Девица фыркает и отворачивается, а я покидаю стены школы и вышагиваю к мосту.

Не дружны мы с погодой Нового Мира – с рождения и вряд ли когда-нибудь пойдём на перемирие; не было и дня, чтобы я с улыбкой расстегнула часть молнии и верхнюю пуговицу куртки, произнеся довольное: «кажется, сегодня не холодно». О, нет! Холодно и всегда – в любое время суток и в любой одежде: хо-лод-но. Холодный город с промёрзшими намертво домами и людьми гонял по кругу ветер и морозил щёки и кончики пальцев.

Раз я всё равно пропускаю факультатив, могу освободившийся час времени потратить на полезную прогулку и бесполезное шатание (в одном лице) по этажам Золотого Кольца. Зажигаюсь идеей и ступаю по дороге, парящей в воздухе. Над головой пролетает пара-тройка машин; на более оживленной части города – снуют уже сотни. Иду к следующему островку. Автомобили сигналят друг другу и обгоняют: даже в воздухе без ограничений в движении водители умудряются зацепляться и спорить, а им всего-то стоит держаться своей воздушной полосы.

Серое небо рассекают разноцветные машины, хмурые люди проносятся подле, не обращая своего драгоценного внимания ни на что и ни на кого, вывески и плакаты вызывающе переливаются и сменяют друг друга.

Задираю голову – кто-то взял с дальней полки маминого шкафа клубок с нитками для вязания и швырнул его. Зацепившись за ножку кресла – здание управляющих – клубок начал колесить и запутывать всё подряд. Мы шли по одной нити: где-то она пересекалась, образуя островки – посадочные места. Сворачиваю на следующий изгиб нити – ведущий вниз, слышу лязг тормозов и останавливаюсь сама. Как в том сне...Лязг тормозов и следом машинный гудок, а рядом чей-то силуэт: близко-близко – мужской, поодаль – девочка-девушка-женщина с копной сгущенных светлых волос. Отрешаюсь от глупых мыслей и оказываюсь на станции – по рельсам из ниоткуда подкатывает поезд.

Я достаю из кармана несколько бронзовых карт. Система оплаты докучная – основные счета идут На и Через твою именную банковскую карту (у меня её нет по возрасту), но периодические нужды, которые не подчинены тотальному контролю и потому необязательно чтобы кто-то просматривал их при проверке, оплачиваются вот такими «одноразовыми карточками». Минимальная – бронзовая, середина – серебро, максимальная – золотая. Если ты оплачивал товар в магазине с кассовым аппаратом, мог на покупку в размере «серебра» предъявить золотую: сколько-то бы кредитов с неё сняли, а остаток перешел бы обратно. Главное – при следующем походе в магазин не забыть, что карта не полная (да, всякое бывало, чувствуешь себя не очень ловко...). Мало кто любил пользоваться остатками кредитов на карточках – богатые отдавали их без вычета каких-то сумм, да и вообще суммы называли круглые, а вот служащие (насколько я знаю) у богатых семей отсчитывались за каждую копейку (это такая крохотная величина). В одной серебряной было сто бронзы, а в одном золоте сто серебра и тысяча бронзы соответственно. Скука!