Страница 167 из 168
Площадь утонула в солнечном свете.
Так же, как во время предыдущего танца Миреле угадывал мелодию ещё до того, как она начинала звучать, так и теперь разные звуки, гремевшие по обе стороны от него — в буквальном смысле, разлитые в воздухе; он ощущал их кожей — подсказывали ему, какое движение сделать, чтобы не упасть.
Это было не намного сложнее, чем плыть или просто качаться на волнах.
Не намного сложнее, чем танцевать на берегу, повторяя танец далёкого невидимого существа, парящего над водой.
Его охватило ликование. Тело его двигалось само по себе, как будто подчиняясь действиям невидимого кукловода, осторожно управлявшего марионеткой — впрочем, наверное, так оно и было.
А сам Миреле мог в это время отдохнуть.
Нет, лучше! Он мог полетать.
Одно-единственное небольшое усилие — и с него как будто свалилась внезапно чудовищная тяжесть… только взмыв вверх и ликуя от невероятного восторга и невероятной лёгкости, он понял, что это была тяжесть его собственного тела, оставленного внизу и продолжавшего передвигаться по канату.
Он оглянулся на танцующую куклу. Зрители восторженно хлопали ей, не имея ни малейшего представления, что видят лишь марионетку, лишённую — в данный момент — души и разума. Что ж, я ещё вернусь к ней, подумал Миреле, у меня нет другого выхода. Слишком крепки ещё нити, соединяющие меня с этим телом.
Но пока что…
Он летел, набирая высоту, и площадь, заполненная разноцветными точками-людьми, становилась всё меньше и меньше, всё дальше и дальше. Он кувыркался в воздухе, купался в океане солнечного света, нёсся вперёд наперегонки с ветром и смеялся счастливо, как ребёнок.
Вот и море, расстилающееся далеко внизу изумрудно-голубой, отливающей золотом лентой.
Что там, за морем? Неужели в самом деле край света? Сейчас — и только сейчас — это можно узнать.
И он совсем уже было ринулся в сторону горизонта, но внезапно кое-что на берегу привлекло его внимание. Замерев на мгновение, он развернулся в прямо противоположную сторону и камнем спикировал вниз — туда, где среди набережной расцветал цветок из сияющих оранжево-золотистых нитей, переплетавшихся и игравших друг с другом в воздухе, подобно языкам пламени. Собственно, там было много разных цветов, но именно этот был ему так хорошо знаком, и он не смог удержаться от того, чтобы…
Человек, сидевший на берегу с книгой, внезапно вскрикнул и прижал руку к груди.
— Что с вами, Кайто? — озадачилась его спутница.
— Нет… ничего, — покачал головой тот, отводя взгляд. И всё-таки растерянно прибавил: — Не знаю… Как будто в сердце что-то кольнуло. Не стоит обращать внимания.
«Что удивляться, я уже немолод, — мысленно прибавил он. — И проблем со здоровьем вряд ли избежать. Но… всё же… такое странное ощущение. Такая необычная боль. Что это может быть? Неужели и впрямь сердце?»
Он продолжал прислушиваться к собственным ощущениям, в то время как его спутница — женщина, с которой он познакомился в Канси и проводил приятные тихие вечера, беседуя о философии и литературе — говорила о чём-то своём.
Он вежливо кивал и улыбался, не подавая виду, что устал от этого разговора — что устал от разговоров… вообще.
А она как будто почувствовала и, поднимаясь на ноги, предложила:
— Ну, возможно, нам просто не стоит так много времени проводить на побережье! Говорят, что свежий морской воздух полезен, но теперь уже осень, становится прохладно. Послушайте, сегодня же последний день, когда выступает императорская труппа манрёсю! Вы всё обещали, что мы сходим и посмотрим на них, и вот глядите — завтра они уезжают! Как же верить после этого вашим словам? — Она игриво стукнула его по руке сложенным веером. — Вас, конечно, можно понять: вы столько времени прожили в Аста Энур и могли любоваться на манрёсю хоть каждый день. Но я-то в ближайшее время в столицу не собираюсь!
Он стоял, болезненно морщась, и хотел было что-то возразить, что-то придумать… снова, но тяжесть в груди становилась всё сильнее и сильнее, и ему внезапно стало всё равно. Манрёсю так манрёсю.
— Пойдёмте, — сказал он бессильно.
Обрадованная женщина — Великая Богиня, как её зовут?.. — подхватила его под локоть и потащила по улицам к площади.
Восторженные крики толпы и аплодисменты стали слышны ещё издалека.
«Это вряд ли может быть… он никогда не выступает. Может быть, он вообще не приехал», — думал он, по-прежнему прижимая руку к сердцу.
Тщетно.
Это был именно он.
Выброшенный в центр толпы, Кайто смотрел вверх, туда, где на канате легко передвигалась крошечная фигурка в развевающейся ярко-лиловой накидке. Ветер трепал длинные распущенные волосы и концы украшавших причёску лент — белоснежной и тёмно-фиолетовой. Два огромных цветных веера, чуть ли не больше его самого — с его-то небольшим ростом и хрупким телосложением — взлетали в воздух с лёгкостью, которая казалась совершенно невозможной. Он танцевал и улыбался.