Страница 61 из 341
Побледневшая было госпожа Келена с облегчением рассмеялась.
Поговорив ещё немного с супругами, Иннин вышла из комнаты и окинула взглядом столпившихся у дверей домочадцев.
Единственная дочь четы Фурасаку — Марик, неугомонная Марик, слава о которой гремела по всей столице, имя которой заставляло десятки воздыхателей бледнеть, трепетать и возводить очи горе, Марик-законодательница моды, Марик-неутомимая затейница — сидела возле дверей бледная, непричёсанная, едва одетая.
Старший сын господина Никевия, красавец, каких поискать, и, несмотря на это не имевший с женщинами счастья, переживал не меньше, в один из редких моментов позабыв о своей несчастливой любовной истории, сплетни о которой уже больше года ходили по всей столице.
Младший сын — тот самый нерадивый Тиэко, шестнадцатилетний юнец, который вместо положенных занятий музицированием и рисованием предпочитал играть с друзьями в шашки или же просто сбегать из дома, чтобы побезобразничать — теперь сидел без неизменной улыбки на лице, напуганный и серьёзный.
Говорят, баловать детей — это плохо… и пример потомков семейства Фурасаку, обладавших непростым характером и заставлявших судачить о себе на каждом углу, казалось бы, это подтверждал, однако своего отца они при этом любили до безумия.
«Нет большего счастья, чем заботливый, добрый, нежный отец», — снова вспомнились Иннин слова нянюшки Рису, и на мгновение девушке стало грустно.
Впрочем, господина Никевию любили не только его дети.
Собственная младшая сестра Иннин, три года назад переехавшая в столицу и поселившаяся у брата матери, судя по всему, волновалась не меньше, чем её двоюродные братья и сестра.
— Опасности нет, — сообщила Иннин, выждав необходимую паузу.
— Слава Великой Богине!
Тиэко подпрыгнул так резко, что его длинные светло-каштановые волосы подпрыгнули вместе с ним, и выхватил из ближайшей вазы охапку ярких цветов.
— О прекраснейшая, благороднейшая госпожа, чья красота заставляет меркнуть роскошь дворца, и чьи таланты, несомненно, сделают вас одной из самых великих служительниц Богини, — начал он, низко склонившись перед Иннин. — Позвольте преподнести вам в подарок за ваше счастливое известие…
— Вот же идиот, — перебила брата Марик, небольно стукнув его по затылку. — Тебя сколько ещё приличиям учить? Сколько вдалбливать в эту пустую голову, что нельзя так обращаться к особе высочайшего звания?!
Тиэко, привыкший к нравоучениям и тычкам со стороны сестры, только вздохнул.
— Но мои восторженные чувства требуют хоть какого-то проявления… — пробормотал он, изобразив на лице умильно-виноватое выражение, а потом вдруг счастливо улыбнулся, как человек, которому в голову неожиданно пришла идея. — О! Я знаю! Раз уж я не могу выразить госпоже свою благодарность, то пусть цветы за неё получит её сестра…
С этими словами он рухнул на колени перед Нитой и простёр перед ней руки, но девушка отпрянула, и цветы посыпались на пол.
— Балбес, — засмеялась она. — Между прочим, теперь тебе полгода предстоит провести в библиотеке!
Тиэко погрустнел, но Иннин не была уверена, что дело в проигранном споре и истекающих из этого обязательствах. Щёки его были покрыты лёгким румянцем, а на Ниту он не смотрел, и в голову Иннин вдруг закралось подозрение: а, может быть, юноша влюблён в её сестру?
Тот вскочил на ноги и сложил руки на груди.
— Между прочим, с тобой мы тоже поспорили! — напомнил он, ухмыльнувшись. — И тебе будет куда сложнее выполнить условия этого спора, чем мне — моего с отцом!
— Посмотрим-посмотрим, — засмеялась Нита и, внезапно сделав шаг к Иннин, схватила её за руку и прошептала, наклонившись: — Мне нужно с тобой поговорить.
Иннин вздрогнула.
Хотела было отказаться: кто ей эта девушка? Никто. У неё больше нет ни сестёр, ни братьев, ни отца, ни матери, только ненавистная госпожа — но слова Тиэко внушили ей беспокойство. Уж не вляпалась ли Нита в какую-нибудь сомнительную авантюру?
— Ну и что это был за спор? — напрямую спросила Иннин, заходя с сестрой в её комнату. — Каковы были условия, и что ты поставила на кон, свою благосклонность?
— Нет, конечно! — возмутилась Нита. — Я не стану заводить отношений с тем, кто мне не нравится, даже на спор! И потом, ты разве не слышала о том, что мы придумали с Марик?
Она чуть покраснела.
Иннин слышала.
Вся столица говорила о том, что затеяли две самые красивые девушки в городе, Нита Санья и Марик Фурасаку: они дали обещание не заводить любовных отношений до тех пор, пока кто-либо из мужчин не поразит их какими-то особенными талантами, или ещё чем-то.