Страница 25 из 341
Даран испытывала странные чувства — сожаление, жалость, грусть.
«Вы хотите отойти в мир иной, не потеряв ту надежду, которую неожиданно обрели, — думала она. — Никто не может вас в этом укорить. Но мы остаёмся жить, и свет вашей души, освобождённой от страхов и раскаяния, ничем не поможет нам после того, как вы нас покинете…»
— Давай подумаем, что бы мы могли сделать из того, что она предложила? — спросила Императрица с воодушевлением маленькой девочки. — Как бы можно было это устроить?
«Никак, — подумала Даран. — Это неосуществимо».
— Я вижу, ты всё-таки не поверила ей, — внезапно с сожалением сказала Императрица.
Верховная Жрица вздрогнула.
«Кажется, к ней возвращается ясность мысли, — пронеслось у неё в голове. — Кто знает, может быть, эта посланница всё-таки была благословением? Если Госпожа снова вернётся к жизни и государственной деятельности, станет такой, как прежде… Я должна ей помочь».
— Я с трудом могу представить подобные планы осуществлёнными, — призналась Даран. — Но вы правы, давайте подумаем вместе…
Белоснежные бусины ожерелья, которое по-прежнему держала в руке Императрица, мягко светились в лучах восходящего солнца.
***
Когда небо начало светлеть, Ниси вместе со слугами, вооружёнными факелами, вернулась к тому месту, в котором побывала ночью.
Дома выглядели такими же, как несколько часов назад — покосившимися, бедными, вот только вместо фууку в центре поселения в землю был воткнут обгоревший деревянный столб.
— Вот видите, госпожа! — закричал слуга, показывая на него пальцем. — Тот человек был всё-таки прав, это Неприкасаемые!
Ниси внутренне содрогнулась.
Неприкасаемыми звали людей, повинных в самых чудовищных преступлениях против религии, закона, семьи и общества — убийц, растлителей детей, еретиков, мужчин и женщин, уличённых в кровосмесительной связи. Их изгоняли из провинций и позволяли селиться только небольшими группами и вдалеке от городов. На том месте, где обычные жители ставили фууку, у Неприкасаемых, в знак их положения, должен был стоять обгоревший столб.
Оказалось, что именно об этом, а не о злых духах, пытался предупредить ночью провожатый, на которого Ниси не обратила внимания.
Она толкнула дверь хижины.
Очаг в полу выглядел так, как будто огонь там не разводили не то, что несколько месяцев — лет.
— Сейчас здесь нет никаких Неприкасаемых, — сказала Ниси глухо. — Здесь вообще никого нет, разве ты сам не видишь?
— Но они здесь были! — возразил слуга. — И потом… — он помолчал. — Вы меня простите, госпожа, но откуда вы взяли этого мальчика?
Ниси снова посмотрела на безмолвно сопровождавшего её ребёнка.
Точнее, это ночью он показался ей ребёнком, а сейчас, при свете дня, мальчик выглядел довольно взрослым — лет тринадцати, чуть старше Хайнэ.
— Встретила его в лесу, — глухо сказала Ниси. — Он заблудился.
— Но…
— Послушайте меня, — обратилась Ниси к слугам, перебив говорившего. — Я хочу, чтобы каждый из вас забыл о том, что видел сегодня деревню Неприкасаемых. И никогда об этом не вспоминал. Вы поняли?
— Почему, госпожа?
— Потому что я собираюсь взять этого мальчика к себе.
Слуги потеряли дар речи, что было неудивительно.
— В качестве слуги, госпожа?.. — наконец, решился один из них.
Ниси промолчала.
«В качестве моего сына», — подумала она, и сама покрылась ледяной испариной от этой мысли.
Взять к себе в дом Неприкасаемого, позволить ему общаться с родными детьми, называть их братьями и сёстрами!..
Раньше Ниси думала, что совершила совершенно невозможный поступок, взяв в дом мужа из простонародья, но по сравнению с тем, что ей предстояло сделать сейчас, брак с Андо уже не казался чем-то из ряда вон выходящим.
Если кто-то когда-то об этом узнает…
Однако клятва Санья перед Богиней — нерушимая клятва. Ниси и подумать не могла о том, чтобы её нарушить.
«Придётся под каким-то благовидным предлогом с ними расстаться, — промелькнуло у неё в голове. — Жаль выгонять их на улицу, они много лет верно мне служили, но ничего не поделаешь. О, Великая Богиня!.. Что же мне делать?.. Я не могу нарушить слова священной клятвы, и то, что меня каким-то образом вынудили её произнести, не имеет никакого значения. Наверное, та женщина что-то подсыпала мне в воду, какое-то зелье».