Страница 24 из 341
Вот только что происходит, и чем это закончится, если даже принцесса — будущая Императрица — не верит в силу Верховной Жрицы?
— Впрочем, не волнуйся, я не собираюсь выходить на центральную площадь и сообщать об этих вещах народу, — раздражённо бросила Таик, очевидно, неправильно истолковав выражение лица Даран. — Потому что ты сказала правильно, всё это государство держится на почтении и страхе перед императорской властью и магией жриц! И отсутствие почтения, выразившееся в этой невероятной выходке, объясняется отсутствием страха! С тех пор, как Императрица Наи спалила пророка Милосердного на глазах у своры его почитателей, прошло уже почти двести лет, и народ успел позабыть о священном гневе богини Аларес! Ему слишком хорошо жилось, вот в чём дело! Но я сумею это исправить, пусть каждый будет в этом уверен!
— Вот только ты пока ещё не у власти, — внезапно раздался позади неё спокойный голос. — Я пока ещё жива.
Глаза принцессы расширились.
Всё это время Императрица сидела, не произнося ни слова, и только смотрела на ожерелье, которое по-прежнему держала в руке.
— Я не позволю тебе этого сделать, — сказала Императрица всё тем же спокойным голосом, в котором внезапно послышались отголоски былой властности. — Я решила по-другому. Меня убедили слова этой женщины.
Губы Таик задрожали.
Возразить ей было нечего, она действительно пока ещё была всего лишь принцессой, и мать при желании могла и отправить её в ссылку, и даже казнить.
— Но Госпожа! — воскликнула принцесса. — Вы… вы не можете так поступить, не можете оставить это безнаказанным! Если об этом узнают, это… это будет способствовать дальнейшему ослаблению уважения к императорской власти!
— У меня во дворце появилась посланница и поднесла мне дар, — заметила Императрица. — Что в этом такого, что может вызывать в народе неуважительные толки?
Таик стиснула кулаки.
— Позвольте мне, по крайней мере, наказать тех, кто виноват в том, что у ваших покоев не оказалось стражи!.. — бессильно выкрикнула она, желая хоть на ком-то выместить злобу. — Вы сами перед этим говорили о злоумышленнике!
Императрица чуть побледнела.
— Хорошо, — сказала она менее уверенным голосом.
Лицо Таик осветила победная улыбка.
К этому времени уже стало известно, что виноват в случившемся переполохе оказался Хайнэ, потерявший сознание в Зале Посвящений, и Даран похолодела, понимая, какими неприятностями ему это грозит.
— Прошу вас, госпожа, не будьте слишком строги к этому мальчику, — быстро заговорила она. — Он просто несчастный полусумасшедший ребёнок, подверженный приступам религиозного экстаза и галлюцинациям. В семье Санья издавна стараются поддерживать чистоту крови, устраивая браки между родственниками, но иногда это приводит к тому, что на свет появляется физически или душевно больной ребёнок. Бедный мальчик не виноват.
Она понимала, что своими словами разрушает собственный прекрасный план устроить брак принцессы Таик и Хайнэ, но другого выхода не было.
— Ну и что, в таком случае, это жалкое создание делает во дворце?! — закричала Таик. — Как получилось, что он оказался среди избранных детей?!
— Это моя грубейшая ошибка, Госпожа, — проговорила Даран, глядя в пол. — Моя.
— Что ж, я надеюсь, подобного больше не повторится, — выдавила принцесса сквозь зубы и, ни на кого не глядя, покинула зал.
Даран на мгновение прикрыла глаза.
После того, как она собственнолично заклеймила Хайнэ душевнобольным, и думать было нечего о надеждах, что принцесса когда-нибудь забудет эти слова и возьмёт его в мужья.
«Ничего, я придумаю что-нибудь ещё, — подумала Верховная Жрица. — Я пока что не проиграла. Я не проиграла до тех пор, пока жива».
— Подойди сюда, — внезапно сказала Императрица.
Даран сделала к ней несколько шагов.
— Ты поверила ей? Поверила посланнице?
Верховная Жрица задумалась.
— Госпожа, я… я не знаю, — наконец, честно ответила она. — Возможно, в чём-то… может быть, не во всём.
— И я тоже не знаю, — призналась Императрица. — Но ты видела её глаза? Нет? А я видела. Они были такие… серебристые. Она посмотрела на меня, и я внезапно ощутила такое облегчение и такую радость, каких, наверное, никогда не испытывала. Ты ведь прекрасно знаешь, что все мои последние годы были наполнены только страхом и сожалениями. А она вдруг дала мне надежду, что не всё потеряно. Я почувствовала себя так, как будто меня простили и дали мне второй шанс. Я верю, что эти слова останутся между нами, потому что они недостойны Императрицы, никто не может узнать, что Императрица может думать и чувствовать такое, иначе у моей дочери и остальных будет полное право презирать меня. Но сейчас я не Императрица, я просто человек, который впервые за долгие годы ощутил в своей душе вместо мрака и отчаяние спокойствие и мир. Разве я могу этому не поверить?..