Гуль

Глава 6

Я прошу прочесть это письмо только после моей смерти. Спасибо.

Прошу никого не винить в моей смерти, скорее всего, я умер потому, что идиот. Не надо за меня мстить и пытаться найти крайних, не найдёте. Единственной причиной моих страданий с самого начала был я сам. Всю свою жизнь я пытался быть хорошим для всех и каждого. Я становился то по одну сторону баррикад, то по другую, но когда пришло время сделать окончательный выбор, я едва не свернул не туда. Мне хватило ума и совести, чтобы всё сделать правильно. Я не жалею о том, кем стал, сейчас, спустя столько лет, я вижу всю картину целиком и понимаю, что если бы я отказался, если бы опять шагнул в сторону вражды, то, скорее всего, это повлекло бы гораздо большие жертвы. Гули, мой род, моя кровь, всё должно закончиться рано или поздно, и я хочу, чтобы страдания кончились прямо сейчас.

…

Я не знаю, когда умру и как, но я знаю, что не смогу убежать, не смогу спрятаться, только смотреть в лицо смерти и пытаться не ёбнуться в обморок. Я бесполезный балласт для Гулей, но такая полезная единица для Зеты. Я здесь, чтобы помочь, остановить этот творящийся ад, попытаться закрыть собой всех этих гулей, людей, всех, беспомощно расставив руки в стороны. И если понадобится, я готов умереть, отдать жизнь во имя науки, чтобы гули наконец смогли стать свободными.

…

Завещаю своё тело институту для научных изысканий любой направленности, только в банку не спиртуйте, а то меня даже сейчас блевать от этого тянет.

Б. К. О. 2018

Крохотная тёмная ванная никогда, наверное, не вмещала в себя столько народу. Миша бинтом и физраствором с садистским удовольствием тёр рану у Дарины на ноге. Мистик сидел рядом на коленках и помогал. Дарина корчилась на крышке унитаза с протянутой над ванной ногой и не сдерживала шипения и поток матов.

— Терпи, раз влезла. Эту хрень нужно вымыть до конца прежде чем зашивать, она, как лак, застывает и не даёт зажить. А у тебя ещё и организм слабенький какой-то, — Михаил монотонно бубнил себе под нос и не обращал никакого внимания на её страдания.

— А аккуратнее нельзя, блять?! Больно! — Дарина взвизгнула от очередного движения пальцами прямо внутри раны и откинулась на стенку, чтобы не упасть на пол.

— Отлично, — из глубокого пореза потекла кровь, и Миша, удовлетворённый собой, отложил всё в сторону и начал накладывать жгут. — А вот теперь можно зашивать. Вас типа вообще не смутило, что кровь не текла?

— Рана не настолько серьёзная, так казалось, — Мистик аккуратно мокрым полотенцем обтёр Дарине ногу и достал нитку с иглой.

— Мы такую хрень применяли сначала на себе, очень хорошая штука, если ты в каких-то ебенях, залатать нечем, а рану защитить надо. Оно как лак, снаружи внутрь ничего не попадает и наоборот тоже.

— Зачем это было нужно?

— За тем забором, блять. Это была одна из проверок теории учёных из нашего университета. Вы можете гордиться, ради вас в каждой стране мира построили по университету. И там сидят учёные, которые только вами и занимаются.

— Спасибо за оказанную честь, — Дарина скривилась и поджала губы.

— Не выёбывайся, девочка. — Михаил окатил Дарину взглядом, от которого она тут же села ровно. Похоже, она ляпнула лишнего, раз он так разозлился. — Вы слепые, ничего не знаете и не догадываетесь, а самомнение размером с земной шар. Спесь сбей, ты ничем не лучше людей и не лучше тех, кто в Зете работает, ясно? Если ты думаешь, что ты единственная такая уникальная притесняемая злым миром особь, то не стоит.

Михаил вышел из ванной и пошёл в жилые комнаты, стуча по ламинату палкой. Несколько секунд Мистик смотрел ему в спину, а потом покачал головой и вернулся к обработке раны. Неприятное молчание затянулось, эта гневная отповедь заставила напрячься и словно обернуться на себя. Дарина почувствовала себя неуютно. И зачем только она в это влезла, зачем попёрлась к информатору?

— Я же тебе говорил, Миха в Зете работал, а ты на него наехала. Их правительство и две международные организации во все дыры имеет, а ты ещё и на больную мозоль наступила. Зета же сделала так, чтобы нас не привлекали к военным конфликтам, за это уже можно сказать спасибо.

— Он не наш, мне сложно его понять…

— А ему и не нужно, чтобы ты его поняла. Ему нужно, чтоб ты на ус мотала, раз пришла. У него с гулями сложные отношения, он к нам холодно-равнодушен, но информацией делиться готов с удовольствием.

— Он в Зете, я уверена, — Дарина понизила голос до шёпота и наклонилась к Мистик. — Он врёт, что его предали. Нет, ему спасли жизнь единственным способом, которым было возможно.

— Я знаю. Но пока он никого ещё не закладывал. Я не знаю, кем он работает, но явно не доносчиком.

— Я знаю, к кому вам надо! — в конце коридора появился Михаил с блокнотиком в руке. — Вы хотите знать правду, я знаю, где она в достатке. Только я с вами не поеду, по понятным обстоятельствам.

— А вы?

— А что я? Если вы думаете, что я владею секретными данными, то владею, конечно, но не теми, что вам нужны. Вам нужен кто-то из института, кто-то, кто занимается экспериментом и может о нём рассказать. Плюс, это ваш собрат, сможете надавить ему на жалость?

— Собрат? — Мистик оторвался от уже аккуратно замотанной ноги Дарины и помог ей подняться.

— Пилите на кухню. Да, собрат, гуль. У меня ничего больше не спрашивайте, я о нём знаю только то, что было положено офицеру группы захвата.

Мистик усадил Дарину на стул и снова нырнул в коробочку с разнообразными мате. Она на секунду задумалась и, выцепив себе интригующее нечто, протянула Мише, который уже поставил чайник кипеть.

— Вызову вам такси, посажу, скажу адрес и езжайте на здоровье. Он, правда, та ещё заноза в жопе, подозрительный дальше некуда. Ну что с него взять, он же институтский. Сам мне говорит вечно «знание умножает скорбь».

— А вы уверены, что он сможет сказать нам то, что нужно? Я хочу знать, что мой брат вне опасности.

— Нет таких мест на земле сейчас, где гуль был бы в безопасности, — Дарина замолчала и скрестила руки на груди. То, каким странным образом прозвучала эта фраза, ей не понравилось. Рана уже перестала нарывать и только немного напоминала о себе лёгким покалыванием и онемением.

— Могу я задать нескромный вопрос? — Миша обернулся, кивнул и снова вернулся к чашкам с кофе и чаем. — А почему у вас такое странное прозвище?

— На коне? Да я в деревне жил, у нас там речка была и в ней было запрещено рыбу ловить. Ну, а деревенские ж молодые, дурные, в камышах ставили сачки на раков. И один раз попались под облаву, пацаны, кого успели словить, потом рассказали мне, что я со своим ростом показался ментам, как будто верхом, потому что никого за камышами видно даже не было, а я бежал и у меня голова поверх была. Ну и сказали пацанам, что если бы я не был на коне, то они бы и меня поймали. Меня все в деревне стали так называть, потом в город переехал, в Зету влез, рассказал эту историю по пьяни, и опять эта кликуха приклеилась.

— А как хоть зовут того, к кому вы нас отправляете?

— Кирилл. Если вы будете вежливее, чем со мной, то он вам даже понравится.

Дарина забрала протянутую чашку с пахнущим мёдом напитком и уткнулась в неё носом. Да, уел. Похоже, он теперь ей будет эту бестактную выходку до конца жизни припоминать. Если совсем честно, она не хотела грубить, но так вышло, было очень больно, и она просто выплеснула свою злость на того, кто эту боль причинял. Михаил вытащил мобильник и отошёл к окну, чтобы вызвать машину. Минуты в ожидании прошли в тишине. Говорить совершенно не хотелось, хотелось немного переварить всё то, что и так сказал Михаил. Если им сейчас ещё ведро повергающей в шок информации на голову вывернут, то к этому нужно быть морально готовым. На удивление, рана на ноге очень быстро переставала даже ныть. Когда Мише пришла смска о том, что машина ждёт их у подъезда, он накинул на плечи ветровку и пошёл их провожать. Когда они уже подошли к машине, Михаил вдруг схватил их за руки, заставляя посмотреть на себя.