Делия

– Узнав, что он едет поступать в питерский университет и я, возможно, никогда его не увижу, я осознала, как это глупо – просто дать уйти из своей жизни единственному человеку, в которого я была влюблена, – рассказывала Лина.

Коля, к тому времени вернувшийся за столик, никак не отреагировал на открытое признание бывшей девушки в том, что она никогда его не любила. Может, он и не связал ее слова с их прошлыми отношениями. Просто не подумал. С ним такое частенько бывало. Не то чтобы у Лины совсем не было к нему чувств – потом она рассказывала мне, что когда Коля ушел из школы, она заскучала и даже вообразила, что снова хочет быть с ним. Правда, довольно быстро осознала, что не хватает ей скорее трепетных чувств, которые Коля к ней испытывал, чем его самого.

– Я убедила родителей, что образование в Питере будет гораздо лучше нашего, и папа даже согласился оплатить мне обучение, – продолжала Лина. – Ни ему, ни маме даже в голову не приходило, что я так стремлюсь в Питер не ради хорошего образования. Был, конечно, риск, что кто-то из нас – Пашка или я – не поступит, но тут уж оставалось уповать на судьбу. Оба поступили. Даже не могу объяснить, как вышло так, что мы стали парой. Тогда мне это казалось естественным – иначе ради чего я приехала? – теперь же я думаю, что это довольно странно, ведь Пашка никогда не делал мне авансов… Может, он клюнул на мой новый имидж? Нет, я не вела себя вызывающе, не клеилась к нему – мы просто общались, два знакомых человека в чужом городе, и уже осенью приятельские отношения переросли в нечто большее. Я жила в общежитии, а зимой даже ненадолго переехала к нему в съемную квартиру. А потом мы начали ссориться из-за ерунды, все меньше радовались встречам… в общем, подостыли друг к другу. Летом стало ясно, что отношениям конец. Я прикинула: больше меня в Питере ничего не держит. Забрала документы из универа, вернулась домой и довольно легко перевелась сюда, к нам. Вот и вся история.

– Не жалко было все бросать? – спросила я изумленно.

– Родители, небось, в шоке были? – одновременно со мной произнес Коля.

Лина ответила сразу обоим:

– Родители удивились, но и обрадовались. Особенно мама – с папой-то я и так редко вижусь, а ей без меня очень тоскливо. И бабушке, кстати, тоже, она же теперь с нами живет. Уезжать было не жалко. Учиться в Питере сложно – у нас гораздо легче, группа была так себе, ни с кем, кроме Пашки, я толком не общалась… Без него там стало бы совсем неуютно. Так что я знала, что поступаю правильно. Можно было при желании и перебороть себя, остаться там, но смысла я не видела.

– Он тебя не останавливал? – осведомился Коля.

– Нет, зачем, – пожала плечами Лина. – Там все… все перегорело. И с моей стороны тоже. Но я рада, что попыталась. Сейчас у меня уже не осталось нереализованных желаний. Можно сказать, я счастлива здесь и сейчас.

– И не чувствуешь никакого привкуса горечи? – тихо спросила я.

– Откуда у клубничного чизкейка привкус горечи, – вмешался Коля, и я впервые с тревогой подумала: что если и мы вот-вот начнем ссориться из-за ерунды и меньше радоваться встречам? Мы все-таки настолько разные…

Мы еще много чего обсудили в тот вечер. Свадьбу Маши и рождение Даши (впервые услышав об этом от меня, Лина потребовала подробностей). Судьбу Лизы и Сони (с ними Лина редко, но общалась). Летний отдых (его у нее так и не было, а следующим летом она планировала скопить денег и рвануть в Испанию - ведь это ее детская мечта… тут-то я и поняла, что после восьмого класса они с мамой там не были). Встречу нового года, конечно.

– Где-то до часа ночи я была с мамой и бабушкой, а потом пошла с двумя однокурсницами на елку, – сообщила Лина.

– О, уже подружилась с новыми однокурсницами, – заметила я.

– Подружилась? Не-ет. Они мне нужны… для учебы. – Увидев мое выражение лица, она расхохоталась. – Шутка! После года в питерском университете я сама им там всем помогаю. Так что если кто кого и использует, так это ни меня. Я так с людьми больше не поступаю. Мне было слишком стыдно после того случая с тобой… Ха, Делия, а я знала, что ты опять поверишь! Как тогда с Брасовой…

– Ой, молчи, – замахала руками я.

– Прости! Я была на тебя смертельно обижена! Не могла упустить такой  шанс тебе отплатить.

– Да я понимаю…

Бедный Коля взирал на нас с недоумением: он не знал, почему Лина называет меня Делией, как и когда она меня использовала, на что была зла и при чем здесь Брасова. Здесь он был лишним. Все это было только между нами. У нас с Линой, как и у всех давних подруг, была куча сокровенных общих воспоминаний… При мысли об этом меня вдруг охватило странное чувство.

«Дружба – это почти как любовь»… всегда ли? С Аней у нас именно дружба – крепкая, приятная, чуждая обожествления. В Настю я была скорее влюблена (разумеется, не в эротическом, а в психологическом смысле). С Машей началось с чего-то вроде «брака по расчету»… А с Линой – да, это любовь. Та, что оставляет отпечаток на всю жизнь. Я ведь помнила о ней все эти годы – и неважно, что мы совсем не общались…