Триплексум

Девочка открыла глаза, чувствуя, как по губам текут тёплые солёные струйки – из носа шла кровь. С трудом поднявшись – каждый мускул кричал от боли, голова раскалывалась, зрение отказывалось фокусироваться – она невидящим взглядом осмотрела большое пустое помещение, признавая в нём самый коварный вагон Поезда. Взглянув за плечо, увидела неподвижно лежащего парня, который выглядел ещё хуже, чем она сама – кровь у него шла не только из носа, но и из порезов на лице и шее, и в сознание Андрей так и не приходил.

– Чёрт… спасибо, что мы хотя бы вернулись, – прошептала девочка, с невероятным облегчением чувствуя дрожание и перестук колёс под полом. Снова собравшись, снова убедив себя, что вот это – точно последний рывок, она подхватила безжизненное тело, благодаря судьбу за то, что ему всё ещё восемнадцать, а не все двадцать пять, и потащила к двери. Добраться до вагона-ресторана – а там уже и проводников на помощь можно будет позвать.

Медленно продвигаясь к своей цели, она поражалась тому, что видела – разбросанные по разным концам мастерской тяжёлые инструменты и мелкие костры там, где горящие угли попали на дрова; заваленный книгами пол и потрескавшиеся шкафы большой библиотеки, потухший в камине огонь и тлеющие угли на коврах; залитая водой оранжерея, кадки с растениями в которой чудом не упали и не разбились; раскрытые двери, в проёмы которых девочка не отваживалась даже заглянуть. Вагон спутанного времени и вагон четырёх сезонов остались единственными уцелевшими, а всё за их границей было попросту уничтожено, пущено на топливо и защиту Поезда.

Толкнув плечом дверь ресторана, она ввалилась внутрь, падая от усталости. Тут же на них уставились две пары белых сияющих глаз – проводники уже были здесь, приводили в порядок разрушенные столы и стойки, отлаживали автоматоны.

– Пожалуйста… помогите, – прошептала девочка, и одно из механических созданий мгновенно подлетело к ним, словно пушинку поднимая бесчувственное тело Андрея.

– Куда сопроводить? – коротко спросил он, и Лилия поняла, что не знает ответа.

Лазарета на Поезде нет – видимо, его создатели никогда не болели и не предусмотрели, что пассажирам может стать плохо; в библиотеке наверняка такая же разруха, как и везде… везде.

– Куда-нибудь, где он сможет отлежаться. Какой вагон меньше всего разрушен?

Проводник медленно, позволяя девочке держаться за себя, двинулся вперёд. Он довёл её до библиотеки и опустил тело Андрея в кресло. Садясь рядом, Лиля уронила голову на руки.

– Значит, в купе всё ещё хуже… – прошептала она, чувствуя, как глаза снова сжигают слёзы. Но было не время плакать – сейчас некому было быть сильным вместо неё.

– Здесь есть что-нибудь типа нашатыря? Нюхательная соль, или что-то вроде? – повернулась она к проводнику, но в этот момент Андрей зашевелился. – Ладно, как-нибудь обойдёмся, не надо.

Проводник посмотрел на них некоторое время и покинул библиотеку, возвращаясь к прерванному занятию. Девочка же, не сводя глаз с медленно приходящего в себя спутника, сняла верхнюю одежду и вытерла кровь из-под носа и слёзы с глаз – она уже достаточно всё испортила своей слабостью.

Андрей вздохнул, потом снова и снова. Лицо исказила гримаса боли и он с трудом открыл глаза. Увидев знакомый потолок и обеспокоенное девчачье лицо, парень нашёл в себе силы усмехнуться:

– Так мы всё-таки дома? Удивительно, но твой способ «позвать Поезд» и правда сработал... Как же всё болит…

– Не двигайтесь, вы слишком устали, – девочка аккуратно вытерла кровь с его лица. – Если что-то нужно, я принесу.

Он лишь отмахнулся, опираясь на кресло, резко поднимаясь на ноги и снова падая – сил не хватало даже на то, чтобы крепко стоять.

– Единственное, что мне нужно – сутки хорошего сна в тёплой постели, да и тебе бы это не помешало. Дойти бы ещё до купе…

Лилия помолчала. Она видела, что сначала раны Андрея нужно обработать, но чувствовала, как дрожат руки и понимала, что сама отдала бы всё на свете ради сна в тёплой постели.

– Мы даже не знаем, на месте ли наши кровати, – это было всё, что она могла возразить. – И вы не можете тронуться с места.

Он слабо усмехнулся, залез во внутренний карман пальто и протянул ей маленький ключ на цепочке.

– В моём купе есть небольшая коробка, в ней – лекарства. Принеси сюда, если можешь. Заодно проверишь, насколько всё пострадало.

Лиля кивнула и вышла из библиотеки, чувствуя, что ноги уже более уверенно держали её – даже кратковременный отдых в кресле придавал достаточно сил, чтобы двигаться.

Коридоры купейных вагонов были покрыты трещинами, осколки оконных стёкол и потолочных люстр валялись на полу, замки дверей выбило, так что ключ был и вовсе не нужен. Однако внутри купе пострадали несильно, видимо, из-за небольшого размера и предусмотрительно закреплённой мебели – только мелкие вещи со стола и полок завалили пол. Осмотревшись, девочка увидела коробку с нарисованным зелёным крестом. Внутри действительно лежали бинты, таблетки и всякие лекарства, которые могли пригодиться в долгом путешествии.

– И почему я не додумалась предложить ему свои? – сокрушалась она, выходя из купе и запоздало вспоминая, что тоже взяла с собой аптечку первой помощи. Андрей приоткрыл глаза, услышав открывшуюся дверь, и вновь заметил, насколько измученной выглядела девочка.

– Прости, что пришлось просить тебя об этом, – тихо произнёс он, даже не морщась, когда свежих порезов коснулся ватный шарик, дрожащий в неумелых руках. – Ты и сама еле на ногах держишься, а ещё и обо мне приходится заботиться… Ты ведь сама меня сюда притащила?