Триплексум

На Земле приближалась пора экзаменов, и Лилия тоже решила вплотную заняться уроками, пользуясь оставшимся до отправления временем. Каждый день она приходила в вагон четырёх сезонов и со всеми удобствами располагалась под зелёными деревьями весеннего леса, слушая птиц и сочиняя эссе под светом солнца. Андрей приходил заниматься с ней, когда не был занят своими делами, и под его руководством девочка к началу марта уже освоила годовую программу по большинству предметов. Задумавшись над тем, стоит ли замахиваться на последний год, они на время приостановили занятия, и теперь просто иногда болтали, сидя в лесу. Точнее, разговаривал в основном парень, пока девочка заканчивала задания по менее важным предметам.

– Ты всё ещё не знаешь, кем хочешь стать в будущем? – как-то спросил он, когда за Профессором, иногда пролетавшим мимо с неодобрительными взглядами, закрылись двери вагона.

– Не-а… исследователем внеземной жизни? – усмехнулась она, но Андрей был совершенно серьёзен.

– Знаешь, иногда любая мелочь может подсказать твою судьбу, и мне кажется, что Поезд – это вовсе не мелочь. К тому же ты попала сюда не случайно, как я. Так что не шути с этим так просто.

– Вот именно что любая мелочь, а Поезд – это что-то настолько глобальное, что я совершенно не могу поверить, что он – моя судьба. Да и родители не поймут, в университет-то надо на нормальную специальность поступать.

– Ты всегда можешь выбрать то, что просто пригодится в будущем, и, кажется, я тебе это уже говорил. Так же как я выбрал маркетинг, чтобы потом заняться ювелирным делом, ты можешь изучать, например, лингвистику, чтобы после изучать языки других цивилизаций. Хотя список профессий, которые смогут тебе помочь, огромен.

Лилия отложила ручку и опустила голову на колени.

– У меня ни к чему нет талантов… У вас вот золотые руки, а моя единственная способность – находить приключения на свою голову, да и на вашу тоже!

– Если ты думаешь, что я с этими золотыми руками родился, то серьёзно ошибаешься. На самом деле я никогда не занимался подобными вещами до определённого момента, – серо-зелёные глаза обратили к нему заинтересованный взгляд. – Просто однажды увидел фильм о том, как работают ювелиры. О том, как из куска металла и горсти камней можно создать неповторимый шедевр. В моей семье отец редко дарил маме украшения, только на особенные праздники, и все эти кольца и серьги нельзя было назвать восхитительными, поэтому вид того, что можно сотворить из золота, застрял у меня в голове надолго. Я больше полугода ходил с этими мыслями, что-то читал, искал, рассматривал витрины в ювелирных магазинах, но не видел там ничего особенного. Наконец, я решился сказать родителям о том, что думаю. Они не то чтобы были в восторге… но они дали мне шанс попробовать. Я начинал с бисера, мозаик, бусин. Только потом, к шестнадцати годам, когда устроился на подработку в кузницу, мог позволить себе изделия из металла. Но поступить на ювелира мне так и не дали, а итог ты знаешь. Что я хочу сказать: золотые руки, как и талант – это не врождённое, а приобретённое. Родиться можно только гением, но его поди распознай. А твои таланты ещё только предстоит обнаружить.

Девочка вздохнула. Она всё равно не могла поверить, что сможет стать олицетворением мечты дедушки, хоть уже и попала на Поезд. Сказав это вслух, она увидела, как приподнялись брови собеседника.

– Почему ты должна исполнять его мечту? – спросил он. – Во-первых, как бы жестоко это ни звучало, у мёртвых нет желаний и мечтаний. Во-вторых, он лишь хотел, чтобы ты продолжала его дело, чем ты уже занимаешься. Думаю, пора начать думать о том, чего хочешь ты сама. А если вдруг кто-то скажет, что твои мечты нереальны, вспомни, где мы об этом разговаривали, – он обвёл рукой просторы удивительного вагона. – Разве это место кажется реальным?

Лиля улыбнулась – ему действительно удалось её убедить, пусть и не до конца.

– Когда-нибудь я, наверное, пойму, чем хочу заниматься в жизни, – согласилась она, прислоняясь к холодному стволу дерева. – Время подумать всё равно ещё есть.

– И то верно. А если ты вдруг начнёшь сомневаться, – он засунул руку во внутренний карман пиджака, – надеюсь, это поможет тебе вернуть уверенность. С праздником.

В раскрытой ладони сверкала и переливалась брошь: изящный паровозик и красивый цветок белой лилии. Дрожащими руками взяв тяжёлое украшение, девочка провела пальцем по гладкой поверхности цветка, рельефу вагона, золотой окантовке.

– Оно просто… восхитительное! – прошептала она, не в силах оторвать взгляд от броши. – Неужели это над ним вы так долго работали?!

– Я же обещал, что мой подарок тебе понравится. Идея пришла в голову быстро, просто работа немного затянулась. Но я рад, что успел вовремя.

– Спасибо! Я всегда буду её носить! Хотя нет… буду надевать только на особые случаи – она такая красивая, вдруг сломается…

– Сломается – починю, – усмехнулся Андрей. – Но, как подсказывает опыт, на Поезде её действительно лучше не надевать. Мало ли что, тут иногда и кости переломать недолго, не говоря уже об украшениях, а эта брошка вышла достаточно хрупкой.

Лилия аккуратно сжала брошь и крепко обняла Андрея, с радостью чувствуя, как он отвечает на объятия.

– Не знаю, смогу ли я стать исследователем Поезда, когда вырасту, – она прикрепила брошь к рубашке и улыбнулась, – но я точно могу изучать его сейчас. Думаю, настало время открыть двери топливных вагонов!

Андрей улыбнулся и кивнул, видя, как горят азартом глаза девочки. Они собрали вещи и покинули секцию, возвращаясь в купейные вагоны. Взяв со стола ключ, девочка задумалась и отцепила брошь, пряча её в ящике стола. Заколов отросшие за месяц волосы, она покинула своё купе и отправилась в головные вагоны, куда Андрей должен был привести призраков.