Страница 48 из 89
Действительно, в расшитом серебряными нитями синем сюртуке и высоких сапогах, с аккуратно причёсанными волосами он смотрелся как денди с примесью Деда Мороза. Лиля же в синем тёплом платье больше напоминала настоящую озорную Снегурочку, и уже успела прокатиться с построенной Дезином горки, несмотря на жёсткий каркас юбки.
– Мне кажется, вы чудесно смотритесь! – воскликнула Мари, глядя, как девочка легко отряхивает с бархата снег. По такому исключительному случаю француженка принарядилась и сама, накинув голубое манто в вышитых снежинках, и даже заставила Профессора облачиться в торжественный чёрный фрак, на лацканах и манжетах которого спрятались блёстки снежинок. Он то и дело с неудовольствием осматривал пейзаж, скептически хмыкая.
– Да, вот только поминальному празднику эта одежда совершенно не подходит! – в конце концов выдал он, приковывая к себе внимание. В повисшем молчании Андрей громко проглотил блин, а Лилия задала вопрос, который был в голове практически у всех:
– Почему «поминальному»? Я всю жизнь думала, что Масленица – праздник солнца и проводов зимы!
– Это заблуждение, – уже спокойнее ответил призрак. – На самом деле ваш праздник ещё в дохристианскую эпоху был создан с целью сделать землю более плодородной. С этим связано и время – начало весны, и то, что земледелие было крайне важно для людей. Однако также в этот день чествовали молодых и неженатых, кто ещё может дать потомство, и усопших предков. Считалось, что те, кто лежит в земле, может повлиять на неё. Для этого и чучело сжигали – пепел был удобрением, чтобы задобрить землю. И блины – на самом деле поминальное блюдо.
Повисло молчание, в котором удобно себя чувствовал только сам Профессор. Видя, как меняется атмосфера, художник отложил карандаши и взглянул на набросок с новой стороны.
– Но получается, что это как раз ваш праздник! – сказал он, глядя на свои модели. – Праздник незамужних молодых людей и умерших предков. Так даже более удачно, чем если бы это были проводы зимы!
Андрей прыснул, девушки тоже засмеялись.
– Но всё-таки, герр, вам не стоит больше так внезапно начинать читать лекции! – воскликнула Мари, улыбаясь немцу. Тот кивнул в ответ.
– На самом деле, наверное, именно так чувствовали себя невидимые духи предков тысячи лет назад, когда устраивались праздники в их честь – они даже не могли ничего поесть! – улыбнулся он, и Андрей окончательно расхохотался.
– Это было не смешно, – укорила его девочка, но парень только помотал головой.
– Не смешно?! – прошептал он, пока Мари старалась объяснить Профессору основы светской этики. – То, что он дважды хотел нас развеселить или удивить, а в итоге заставил нас чувствовать себя неудобно и глупо, хотя он сам уверен, что это было смешно… Эта ситуация настолько неловкая, что я не могу сдержаться!
– Так нельзя делать, – шепнула она в ответ, тоже улыбаясь. В конце концов, призрак явно не был частым гостем в дружеских компаниях и совершенно не умел шутить, поэтому несчастной француженке теперь приходилось растолковывать ему тонкую границу уместного юмора. Люди переглянулись с Дезином, который торопливо переносил болтающих призраков на свою картину, и вернулись к поеданию блинчиков.
– Ваши блины просто объедение, – пробормотала девочка, доедая уже четвёртый.
– Спасибо, но они и твои тоже. И, боюсь, нам придётся питаться ими всю следующую неделю, – он оглядел полные тарелки. Увлекшись готовкой, они как-то забыли, что поглощать материальную пищу на всём Поезде способны только два пассажира. – Как насчёт немного развлечься? Я уже лет сто не лепил настоящего снеговика из нормального снега!
Увидев, как загорелись её глаза, Андрей засмеялся и первым кинулся в сугробы, загребая послушный липкий снег. Кисти Дезина летали по холсту, словно в реальном времени отражая, как из белых гор вырисовывается плотный шар, затем второй, третий – и уже рядом со столом стоит большой снеговик в синем сюртуке с блинными медалями на груди и женской треуголке на голове. «Снежный генерал», как его обозвала Мари, занял почётное место среди празднующих, и в потоке смеха и неудачных шуток Профессора девочка вдруг поняла, что забыла нечто очень важное. Подскочив к француженке, она что-то прошептала ей на ухо.
– О мой Бог, подарки!!!
Видя, что её возглас уже привлёк всеобщее внимание, девушка смущённо хихикнула, а Лиля только вздохнула.
– Кто-то сказал про подарки?
– Но на Масленицу не принято ничего дарить! – возразил немец, не обращая внимания на ехидную улыбку Андрея, с которой он проводил выскочивших из вагона девушек.
– Дело не в Масленице, – пояснил парень. – Просто у нас есть праздник, на который принято поздравлять мужчин. Пожалуй, я не стану говорить, как он называется, потому что не хочу слушать сотню причин, по которым нас троих поздравлять нельзя. Давайте просто подождём подарки. Подарки – это весело!
Даже Дезин отвлёкся от своей картины, чтобы присоединиться к общемужскому ожиданию. И спустя несколько минут оно было вознаграждено вплывшим в двери тортом, который на вытянутых руках осторожно несла Мари.
– Это для… живой… трети собравшихся! – чуть запнувшись, объявила Лилия, и достала из-за спины большую энциклопедию. – А это для тех, кто немного пропустил историю человечества.
Профессор и Дезин тут же уткнулись в книгу: один – рассматривая фотографии, другой – читая невероятные для человека его эпохи статьи. Видя, что подарок оценён, Лилия тихонько подошла к поедающему торт Андрею.