Триплексум

Она летела в пустоту, смешно дёргая руками и ногами и беззвучно крича. В голове проносились сотни несвязных мыслей, но среди них то и дело мелькала одна: «Это же надо так глупо умереть!». Но мысли мелькали и мелькали, силы кричать уже кончились, а черноте всё не было конца. «Так может, я и не умру вовсе?» – наконец, подумала она, успокаиваясь. Раз смерть пока не грозит, можно и обдумать ситуацию.

– Эта дыра похожа на кроличью нору, – Лилия услышала собственный голос и совершенно перестала нервничать: она всё ещё могла говорить, а значит, точно была жива. – Вот только падение Алисы было куда более интересным!

Словно услышав её, черная пустота заколебалась и засветилась, как изображение на старом проекторе. Медленно проступили контуры стен, потолка, мебели, а затем и людей, о чём-то разговаривающих. В медленно приобретающих форму лицах и фигурах девочка узнала себя и родителей, а затем, приглядевшись, вспомнила и показываемый сюжет, отчего картинка сразу стала чётче и ярче. Фигуры задвигались, пустота наполнилась голосами. Они ругались. Это была её недавняя большая ссора с мамой, на годовщину смерти дедушки, о которой Ольга предпочитала забыть, никак не поминая своего отца. В тот день они больше не разговаривали и даже не смотрели друг на друга, а Лилия почти всё время проплакала в своей комнате. Видя это сейчас, она снова почувствовала комок в горле и, не успела вспомнить, как всё-таки помирилась с матерью, картинка пошла рябью и поменялась. Ещё одно из неприятных воспоминаний последних месяцев, заставившее её покраснеть от стыда – как опозорилась перед всей школой, уронив на себя суп в столовой, и потом ходила в испачканных штанах целый день, слушая смешки и грязные шуточки за спиной. Поморщившись, она отвернулась – и увидела те же кадры, словно в кинотеатре с экраном в 360 градусов. Даже закрывая глаза, Лилия слышала осуждающие и насмехающиеся голоса, даже затыкая уши – чувствовала стыд, досаду и раздражение, перетекающие в обиду и злость. Всё новые и новые короткие фильмы возникали на стенах вокруг и заставляли её снова и снова переживать то, что девочка испытывала в самые неприятные, печальные, разочаровывающие моменты жизни, безостановочно испытывая её нервы на прочность. Словно кто-то в приступе жестокости перематывал фильм на проекторе, просматривая только все неприятности и беды главного героя с самого конца, а сама она, вынужденная наблюдать это, всё ещё падала вниз, хотя и не была уже в этом уверена: от долгого падения девочка уже не чувствовала ноги и руки.

– Если это дорога в ад, то у дьявола нет вкуса! – в отчаянии крикнула она вновь изменившемуся сюжету, не в силах сдерживать слёзы – на экранах в красках разыгрывалась уже третья ссора, на этот раз с обоими родителями прямо в канун Нового года.

***

Дверь, ведущая в темноту, тихо поскрипывая, качалась от движения Поезда, единственная оставаясь открытой. Но в пустоте вагона это долгое время никого не привлекало, пока мимо не прошёл пассажир, увлечённо бормотавший себе под нос что-то о поведении венериной мухоловки. Заслышав мерный стук, он отвлёкся от своих мыслей и обратил внимание на непорядок в вагоне закрытых дверей.

– Das ist nicht gut, – покачал он головой и спешно покинул вагон, направляясь в библиотеку.

– Андреас! Случилась беда! – воскликнул он, пролетая сквозь книжные шкафы. Сидевший в кресле с книгой юноша повернулся на крик.

– Что произошло, Профессор? – вежливо спросил он у сине-серого призрака пожилого человека, который, не дожидаясь конца его реплики, уже начал описывать увиденное.

Услышав о незакрытой двери, Андрей нахмурился. Он не видел Лилию с того самого момента, как она ушла из библиотеки, хлопнув дверью, а с тех пор прошло уже около пяти дней.

– А если это та милая девочка, которую я видела? О, она могла упасть в Колодец! – из-под пола выплыла девушка в пышном прозрачно-синем платье, зависая над самыми креслами.

– Я тоже об этом подумал, Мари. Ха, не ожидал, что в первые же дни она вляпается в подобное, – усмехнулся парень и откинулся в кресле, возвращаясь к книге, чем ужасно возмущая обоих призраков.

– Неужели ты собираешься оставить её там одну?! – возмущённо всплеснула руками Мари, видя его бездействие.

– Это неприемлемо! – поддержал её Профессор.

– Почему? Я оставался там один, никто не пришёл мне на помощь! – теперь настала очередь Андрея возмущаться. – Пусть сама разбирается со своими проблемами, тем более что она сама сказала, что моя помощь ей не нужна!

Духи на некоторое время замолчали, признавая правоту его слов. Однако тишина сохранялась ненадолго и, не успел человек вдуматься в слова на бумаге, Мари вновь возразила:

– Но ты мужчина, и ты… более рационален. Ты знаешь поведение Колодца, да, это сейчас, – она жестом остановила его ответ. – Но и тогда ты более хладнокровно подошёл к тому, что увидел. Колодцу не удалось сломать тебя, это верно. Однако, Андрэ, за эти годы ты забыл, что не вышел оттуда сам. Тебя вывели голоса, и эти голоса шли извне Колодца. Одному оттуда никому не выбраться, поэтому ты должен помочь этой девочке.

Профессор покивал, вспоминая, как они с девушкой спасали из ловушки первого человека на Поезде, и сам Андрей согласно склонил голову.

– Верно, я забыл об этом, – признал он. – Но я до сих пор благодарен вам за то, что спасли меня. Что ж, я вытащу эту девчонку из Колодца, – призраки заулыбались, – только подожду немного. В Колодце время течёт иначе. Пусть побудет там ещё пару часов и сделает для себя выводы. А потом уже приведём её в чувство.

С этими словами он вновь углубился в чтение, и призраки отступили, понимая, что хоть это и цинично, но на большие уступки Андрей уже не пойдёт.