Надежда

– Дж. К. Роулинг. Гарри Поттер.

Если бы мне вчера сказали, что у меня будет мама, папа, брат и комната, я бы не рассмеялась, не испугалась, не удивилась и уж точно не обзывала никого сумасшедшим. Это выглядело бы нелепо, но я бы поблагодарила сказавшего и обняла бы его от всего сердца. Ведь вчера это прозвучало бы как сказка про золушку и семерых гномов–принцесс–и–нищенок. Смешно и лживо одновременно. А ещё очень–очень многообещающе.

Моя комната выглядит, как в самой нереальной мечте. Не могу привыкнуть к такой роскоши. Я всё брожу, осматривая интересные вещицы, даже когда мои новые настенные часы остановили большую стрелку на цифре12.

Как оказалось, здесь не одно, а целых два окна. У одного из них поставили мою круглую кровать. У другого стоит красивый рабочий стол с ноутбуком и большим мягким креслом–троном. Жёлтые занавески спадают на пол и напоминают собой солнечные лучи. Окно у стола я закрыла, а другое я решила оставить открытым, чтобы рассвет проникал в комнату полной силой. У одной из стен расположились шкафы со сложенной одеждой и книгами. Два шкафа–купе, на дверцах которых поместилась весна со своими лесами, полями и реками, расположились с одной и с другой стороны от открытого книжного шкафа. Мне нравится, как они выглядят со стороны. На стене напротив кровати установлен телевизор. Я его ещё не включала. Я и не знаю, как его включить. Комната набита разными стульями, ковриками, зеркалами, тумбочками, которые ещё не нашли своего места в этом помещении. В одном углу стоит кресло–мешок. Оно выглядит таким брошенным, что я решаюсь скрасить ему вечер. Оно оказывается довольно удобным, но через некоторое время, я переселяюсь в давно приготовленную постель. Нежная ткать простыней ласкает кожу. Я решила не надевать пижаму и осталась в трусиках и свободной чёрной майке. Это такое странное чувство. На мне нет царапающейся одежды из детского дома. Кровать совсем не твёрдая и мне хватает места, чтобы вытянуть или раздвинуть ноги. Я могу лечь поперёк и это ничего не изменит. Тут навалено сколько подушек, что их можно расстелить по всей поверхности пола. Я и не знала, что могу чувствовать себя такой свободной. Как птица, которая нашла свой кусочек неба.

В начале второго ночи я решаю выключить свет и ложусь спать. Мой взгляд застывает на изящной люстре. Она не большая, но даёт достаточно света. Она мне очень нравится.

Никак не засну. Какая–то мысль не даёт мне успокоится. Когда я понимаю, что пока не сделаю того, что должна, сон не придёт, я выхожу из комнаты в тёмный и тихий коридор. До комнаты Алекса пять шагов. Пять трудных и длинных шагов. Я начинаю их считать, чтобы понять, чего же я всё–таки хочу.

1.

Зачем я это делаю?

2.

Что я должна ему сказать?

3.

А что если он уже спит?

4.

Может стоит вернуться в кровать и зарыться в мягкое одеяло?

5.

Мне постучать или я могу просто войти?

Я стучу в дверь. Потом ещё раз. Может он всё–таки спит? Я собираюсь постучать ещё, когда слышу за спиной его голос.

– Надежда?

– Я… Я… Мне нужно тебе кое–что сказать.

– Уже два часа ночи, – шепчет он.

– Я знаю.

– Тогда почему не спишь?

– Я не могу.

Я слышу его ровное дыхание, но не вижу его. Я так и не повернулась, и он всё ещё стоит за моей спиной. Вокруг только ночь и её тёмные крылья. Почему я чувствую себя в безопасности?

Некоторое время Алекс продолжает молчать. Мне кажется, что мир вокруг нас ожил и снова замер. Я не чувствую своего сердца, зато явно ощущаю его холодное прикосновение к моей спине.

– Ты хотела поговорить. Заходи.

Я касаюсь дверной ручки и аккуратно её поворачиваю. Там может оказаться всё что угодно. Когда чувствую, что готова, прохожу внутрь. Вокруг всё ещё темно. Алекс закрывает за собой дверь и нащупывает выключатель.

– Говори, – напоминает он.

Но я молчу. Теперь я его вижу. Теперь я вижу его, но лучше бы он оставался в темноте. На нём только свободные пижамные штаны. Верхняя часть тела остаётся открытой. Я давно уже поняла, что у него идеальная фигура. Я не могу оторвать взгляд, но он делает это за меня, когда поворачивается ко мне спиной.

– Говори, Надежда.

Нет смысла молчать. Тогда я говорю первый вопрос, который приходит в мою пустую головушку.

– Почему ты стал называть меня рыжей?

Алекс смеётся, а я не хочу, чтобы он останавливался. На мгновение я даже забываю, что смеётся он надо мной.

– Прости, – хрипит он, – Тебе не нравится?

Я не отвечаю. Я ещё не думала над этим. Вообще–то звучит довольно неплохо. Если бы он не говорил со мной так грубо.