Надежда

– Почему ты до сих пор не спишь?

Он удивлённо таращится на меня, пытаясь не улыбнуться.

– Не могу уснуть, – тихо отвечает он, хмуря брови.

Моя самоуверенность трещит по швам, когда я вспоминаю, зачем явилась сюда поздней ночью. Чтобы не видеть его, я начинаю рассматривать комнату. Слишком убрано, мне кажется, слишком чисто.

– Почему, Алекс? – наконец, говорю я, – Почему ты относишься ко мне так? Разве я заслужила?

– Да, – тихо говорит Алекс, а я начинаю задыхаться, – Да, заслужила.

Я приглушённо ахаю и закрываю рот рукой. Вот, значит, как. Он совсем не рад тому, что я его сестра. Совсем не рад. А чего я ожидала? Ворвалась в его жизнь, можно сказать, без стука. Чуть ли не с ноги открыла дверь.

– Прости, я просто… – запинается он и трёт глаза сжатыми кулаками.

– Ясно, – перебиваю я его, – Мне всё ясно.

– Нет…

– Да, Алекс. Если ты не хочешь быть мне братом, не надо. Прости, что причиняю тебе такие неудобства. Я всего лишь надеялась, что у меня будет семья.

– Прости, – говорит он, но я его уже не слышу. Мои ноги несут меня в комнату, где я осознаю, что на мне до сих пор только трусики и длинная майка, прикрывающая малую часть от того, что нужно прикрывать. Но теперь это не имеет никакого значения. Я кидаюсь на свою луну. Заснула я под утро, когда встало солнце. Что не удивительно, после такого тяжёлого, наполненного событиями дня.

Через пару часов в комнату зашла мама, поинтересоваться, как я себя чувствую. Я встала раньше. Было бы чудом, если бы я проспала больше часа. Я просто лежала, любуясь комнатой. Сегодня всё выглядит иначе. Выглядит чужим и неправильным.

– Доброе утро, милая, – шепчет мама, устраиваясь на кровати рядом со мной.

– Доброе утро.

Она смотрит на меня и хмурится.

– Нам с папой придётся уехать из города на пару дней.

Я начинаю дышать чуть быстрее. Пара дней, проведённых в компании Алекса. М–да.

– Прости, Надежда. Это по работе. Но мы вернёмся, как только освободимся. Обещаю.

Мама целует меня в лоб, гладит по волосам и покидает комнату. Я снова одна. Снова наедине со своими мыслями. Я чувствую, как они проникают в мозг и роятся там, как осы, желающие отравить меня. Мне нужно встать.

Я поднимаюсь с кровати и начинаю изучение ванной комнаты. Она больше, чем я ожидала. Тут есть душевая кабинка и огромная ванна. Умывальник с полочками для зубных щёток и мыла. Одна стена отдана для зеркала. Здесь я могу разглядывать себя в полный рост. Здесь я могу медленно понижать свою самооценку. Боже, эти ноги! Такие худые. Такие тонкие и костлявые. Ужас!

Я снимаю майку и снова смотрю в зеркало. Рыжее облако волос, большие зелёные глаза, слишком выделенные ключицы, тонкие и длинные руки, маленькая грудь, талия. Мой взгляд продолжает спускаться всё ниже. Я кажусь себе такой никчёмной, такой бесполезной. Я бледная. Такая бледная, что веснушки на лице и на плечах начинают казаться чёрными. Остальное тело будто обвернули в скатерть или окунули в отбеливатель. Я прозрачная. Мне это не нравится.

Я ещё долго решаю, принять душ или окунуться в ванну, но выбираю душ. Вечером я смогу поплавать, но сейчас я очень сильно хочу есть. Ванна займёт больше времени. Я давно не позволяла себе такой роскоши.

Долго выбираю себе одежду из той груды вещей, что мы с мамой вчера набрали. Когда мои пальцы нащупывают мягкую ткань нежно–голубого платья, я решаю одевать его также медленно. Из обуви выискиваю белые балетки и спускаюсь на кухню, не высушив волосы. Сейчас они мокрые. Это время, когда они ровные. Обычно они кучерявятся и вьются, как мыльная мочалка.

На кухне сидит Алекс. Мне хочется заплакать или закричать, или убежать и спрятаться, но я спокойно сажусь рядом, понимая, что мне нечего больше делать.

Алекс долго смотрит на меня. Он выглядит усталым и забитым. Впрочем, я тоже. Он убирает руки от дымящейся чашки и протягивает мне небольшую прямоугольную коробочку.

– Прости меня за вчерашнее. Я не хотел тебя обидеть. Это твой подарок на День Рождение. Я знаю, с опозданием, но думаю, что должен тебе его отдать.

Я молча смотрю на него, потом на коробочку и понимаю, что не смогу её открыть. У меня трясутся руки. Я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем взять коробку. В ней оказывается новенький музыкальный плеер.

– Я взял на себя смелость закачать туда мои любимые песни. Подумал, ты любишь музыку.

Я люблю музыку. Особенно очень громкую и резкую. Она не даёт думать, занимая всё свободное место в голове и выталкивая дурные мысли. Я люблю рок. Он делает эту работу лучше всего.

– Чёрный, – с улыбкой говорю я.

– Я думал… Если хочешь, можно поменять. Я просто…

– Мой любимый.