Страница 7 из 146
- Наш Рэймондо выпрыгнул из колыбельки и сразу же побежал. Ходить он так и не научился, - всякий раз шутила королева-регент, и в этих ее словах звучала чистейшая правда. С детства за её сыном было тяжело угнаться – словно порывистый ветерок, грозящий с годами превратиться в настоящий ураган, он проносился по тенистым внутренним дворикам и гулким аркадам, вздымая весёлые брызги в уютно журчащих фонтанах.
Принца интересовало все, на что падал его пытливый взор. Наследника можно было увидеть то на кухне, то в кузне, то на конюшне, то в оружейной, но только не в библиотеке, к огорчению именитых профессоров, жаждавших внушить Его Высочеству основы грамоты и других важных наук. Единственным учителем, которого чтил Рэймондо, была сама жизнь, и ей навстречу он устремлялся каждое утро, всякий раз сбегая до прихода верного слуги, желавшего разбудить маленького сеньора и препроводить его в классную комнату.
Рэймо все стремился сделать сам, познать сам, попробовать сам, и шишки и ссадины набивал тоже – сам. Королева-мать, обладающая поистине безграничным терпением, не выказывала признаков волнения, когда юный принц пропадал где-то до самого вечера. Став старше, он нередко отлучался на несколько дней, возвращаясь чумазым, с новыми ссадинами и ушибами, но с неизменно счастливой белозубой улыбкой на загорелом, бронзовом от солнца лице.
- Не этот дворец твой дом, сын мой, - всякий раз повторяла она, подавая воду для умывания своенравному отпрыску. – Твой дом – вся наша земля. И пока тебе знаком каждый уголок, можешь не бояться незваных гостей. Сидеть на месте – не по тебе, мой маленький бродяга. Так сделай так, чтобы границы наших земель были крепки, заботься о своём доме, не оставляй без внимания даже малейшую поломку, и тогда державой короля Рэймондо будут восхищаться все правители этого мира.
И взрослеющий Рэймо продолжал пропадать в ближайших селениях, нередко ночуя у местных жителей, выпытывая у них секреты плотничьего мастерства и ковки металла, выпекания хлеба и пашни земли. Люди поначалу дивились такой тяге к простой и нередко тяжёлой работе у молодого принца, но вскоре начали открыто гордиться тем, что наследник – не чужой и далекий вельможа из дворца, а свой – родной и близкий. Рэймондо так просто, как мог, жил их жизнью, помогая бороться с трудностями и веселясь на местных праздниках. Он был одним из них, настоящим сыном народа, который любил так же крепко, как и свою королеву-мать. И народ отвечал ему взаимной любовью – слепой и преданной.
А потом у принца появилась новая любовь – сильнее всех прежних, но люди, успевшие прозвать его сыном Солнца, не ревновали своего любимца к новому увлечению, лишь с волнением наблюдали за тем, как оперившийся птенец готовится выпорхнуть из гнезда – и вновь вернуться, когда придёт время. В том, что принц никогда не забудет о своей стране, не сомневался даже последний бездомный в королевстве. Ведь любой ребёнок рано или поздно возвращается домой – к своей матери, своей земле.
Тем временем Рэймондо бредил дальними странствиями. По достижении четырнадцати лет, оправившись путешествовать по стране с компанией верных приятелей, он попал в южные провинции и увидел то, чего не смог забыть никогда в жизни. Море, простирающееся от его ног до самого горизонта, ошеломило будущего короля. Это была первозданная свобода, желание познать которую лишило его покоя и сна, и все, о чем он мог думать – как стать своим для этой стихии, пленившей его мерным рокотом волн. Казалось, этот звук исходил из самого сердца моря, которое приветствовало принца, звало его к себе - бушующее и ласковое, сговорчивое и опасное одновременно. Рэймондо понял, что не сможет больше жить без запаха соли и пронзительных криков чаек, без разноголосого портового шума и дыхания моря, которое опалило его душу жаждой приключений.
Несколько месяцев Рэймо пропадал в порту, пытаясь узнать его жизнь изнутри. Поначалу он просто наблюдал за матросами, потом стал набиваться в наёмные работники. Незнакомый с морской наукой, он начинал с самых простых поручений и самой грязной работы. Часами принц драил палубу какого-нибудь небольшого судна или выполнял мелкие поручения на большом корабле, получая за работу скудные гроши, а иногда и нагоняй от матросов, не знающих, что перед ними особа королевской крови, их будущий правитель. Рэймондо нравилось это отношение, не скрашенное благолепием перед его происхождением. Он хотел учиться всему честно, узнать моряцкую жизнь такой, какая она есть, без стыдливых драпировок и украшательств. Домой он вернулся изрядно повзрослевшим, раздавшимся в плечах и выучившимся ругаться по-портовому так, что придворные с непривычки роняли трости и бледность заливала их щеки, перекрывая присущий их нации оливковый тон кожи.
Королева, с первого взгляда определившая, что её неукротимый сын, наконец, нашёл дело своей жизни, с удивлением и радостью наблюдала, как Рэймо впервые за долгое время пропадает в библиотеке. Обложившись картами и атласами, он изучал розу ветров, картографию, абордажное искусство и историю географических открытий. Принца стали интересовать дальние и ближние колонии, и при помощи именитых адмиралов, приглашённых для консультаций, он проложил на карте первый маршрут, на котором вознамерился пройти свой первый путь на своём первом корабле.
Вскоре он получил и корабль. Великолепный парусник, внушавший трепет поистине величественными видом, названный в честь его матери, которая сделала сыну такой подарок, ждал его в порту на пятнадцатый день рождения. Впервые поднявшись на борт «Королевы Изабеллы», Рэймондо почувствовал, что сердцу тесно в груди, а глаза щиплет от счастья. Он получил то, ради чего собирался жить и чему посвятить своё будущее, служа морю всем сердцем и отдавая ему всего себя.