Страница 11 из 146
Так в первый же год ему довелось столкнуться с заговором вельмож под предводительством бывшего советника, не сумевшего смириться с потерей власти и тем, что своенравный племянник больше не нуждается в его наставлениях. Несмотря на то, что с детства Рэймондо привык считать кузена матери ближайшим родственником, заговор был подавлен самым жестоким образом, при единодушной поддержке армии. Заговорщика спасло от казни только то, что он умолял пощадить его, взывая к милосердию именем кузины, королевы Изабеллы. Однако вскоре стало ясно, что смерть стала бы для предателя наилучшим избавлением от страданий.
Вести о его пожизненном заточении в одиночную камеру на самой вершине башни в компании с останками бывших союзников облетели весь континент. Соседи-монархи, узнав о случившемся, содрогнулись от варварских методов расправы, крайне непопулярных в эпоху прогресса и близости нового века, а некоторые в знак неодобрения и вовсе отозвали дипломатические миссии из страны.
Король Рэймондо отпустил иностранных вельмож и бровью не поведя. Но спустя пять лет, когда после открытия новых мануфактур в колониях, в страну рекой потекли золото, алмазы, цветные металлы, шелка, чай и кофе, он с таким же спокойствием отказался принять дипломатов обратно. Многие монархи тогда грозились не стерпеть публичную пощёчину, нанесённую им южным соседом, и даже пытались организовать специальную коалицию. Но этим планам не сужено было сбыться после того, как суда короля Рэймондо заблокировали для иностранных кораблей все южные порты, перекрыв таким образом важнейшие торговые пути и кратчайший выход в мировой океан.
В ход вновь пошла дипломатия и король вдоволь повеселился, наблюдая за стараниями заграничных делегатов, которые, едва не скрипя зубами от досады, заверяли его в искреннем расположении, а заодно и необходимости забыть старые обиды. Рэймондо, оставаясь безучастным к их цветастым речам, забывать ничего не собирался, потому что считал забывчивость первым шагом к повторению старых ошибок. Наоборот, он планировал и дальше держать на крючке все страны, чьи делегации вознамерились вновь осесть в дипломатических кварталах столицы. А в качестве платы за возобновление отношений втрое повысил налог на ввоз товаров из держав, отозвавших своих подданных во время первого серьезного конфликта в его королевстве. Такой была цена за сочувствие его врагам и снижать ее со временем император Рэймондо не собирался.
В последствии ему не раз пришлось столкнуться с несогласием и неодобрением своих действий, но выступать напрямую против не решался ни один сосед. Богатство и мощь империи южан росли с каждым днём благодаря щедрым вливаниям в производство, да и военный флот Его Величества развивался стремительными темпами. Несмотря на старую любовь короля к парусникам, в портах и морских базах начало появляться все больше современных крейсеров, а вскоре по континенту поползли слухи о том, что флотилия южан пополнилась настоящими быстроходными субмаринами. С того времени соседние страны стали вести себя ещё осторожнее, чтобы не прибавить к внутренним конфликтам ещё и ссоры с южным королевством, упорно следующим по своему пути, который за глаза по прежнему называли дикарским. Однако официально укрепить связи с королем Рэймодно был рад любой двор, предлагая в подтверждение искренности брачные союзы с благороднейшими из принцесс.
Монарху вскоре должно было сравняться двадцать пять, и народ с нетерпением ждал его женитьбы и прибытия во дворец новой королевы. В тайне многие вздыхали, что нечего их любимому правителю водиться с чужеземками, и на роль новой монархини лучше было выбрать хорошую девушку из местных аристократок. Но при дворе давно существовала негласная традиция жениться на иноземках во избежание ненужных дрязг между местными благородными фамилиями. Кроме того, любовь к экзотическим красавицам укоренилась за королём ещё со времён морских путешествий. Поэтому никто в стране не удивился, когда в императорский дворец прибыла уроженка восточных земель в удивительном наряде и в сопровождении весьма диковиной делегации.
В то время Его Величество заключал союз с дальневосточной империей на покупку топлива для крейсеров его флотилии. А принцесса этого двора была так белокожа, тонка и прекрасна, что лучшим гарантом партнёрства обе стороны посчитали брак. Королевская свадьба, состоявшаяся вскоре, поразила всех роскошью и размахом. Но народ, веселящийся на главной площади столицы, не мог знать, что это торжество отнюдь не последнее, и впереди их ждет празднование ещё нескольких свадеб Его Величества.
Новая королева оказалась тихой и нежной, как редкий цветок из тенистых садов её страны. Она предпочитала скрываться от любопытных взглядов в своих покоях, не участвуя в шумных торжествах и забавах, которые так любил ее супруг, с детства принимавший участие в народных гуляниях. На праздновании завершения работ над кораблём, который лично спроектировал и в значительной мере построил Его Величество, она расположилась в отдалении под крытым навесом, обмахиваясь огромным веером. Пока король, залихватски разбив о борт нового красавца-парусника первую бутылку игристого вина, весело поливал содержимым второй себя и ближайших соратников, королева лишь вздрагивала, пугаясь громкого шума, взрывов хохота и криков из толпы. Спустя год ей все ещё казалось, что она только вчера прибыла в эту шумную и жаркую страну, жители которой пугали её так же, как и собственный супруг.
Для хрупкой восточной принцессы всего этого было слишком много – много шума, много солнца, много странных и непонятных традиций, много буйного темперамента собственного мужа. Как только улеглись первые волнения после свадьбы, влюбленность короля пошла на спад, и он начал тяготиться скукой. В прошлом остались горячие вспышки страсти - теперь на их место пришли такие же неудержимые приступы раздражения, пугавшие молодую королеву до дрожи. К ней охладел не только собственный муж - местные жители, ожидавшие от супруги короля большего участия в делах страны, большей силы, большей мудрости, не приняли ее как свою правительницу. Для них она так и осталась чужеземкой, диковинной причудой любимого монарха. Единственной королевой, которую чтил народ, была и осталась почившая мать Его Величества, королева Изабелла.