Страница 66 из 171
Было страшно. В ночном лесу есть что-то колдовское, пробирающее. Деревья казались мне то великанами, то костлявыми карликами, и ветер завывал, словно раненый зверь. Я старательно прятала уши в высоком воротнике, но они мерзли все равно. А потом в свете фар мелькнула знакомая фигура, и я чуть не свалилась с сиденья.
Колдуш стоял возле огромного тополя и смотрел прямо на меня. Теперь-то ясно было различимо его лицо – отрешенно-спокойное, с незнакомыми, заостренными чертами. А вот глаза были светлые, почти как мои, но я никогда не замечала за собой привычки вращать ими, словно хамелеон.
– Уходи! – взмолилась я. – И без тебя жутко!
Он сделала странное движение руками, словно оправдывался и одновременно пожимал плечами. Глаза снова посмотрели в разные стороны, а один к тому же слегка выпал наружу… В моем животе что-то отчаянно булькнуло. Постаравшись объехать длинную фигуру в плаще, я обнаружила его прямо перед собой снова.
– Мне нужно на дорогу, на шоссе. Я должна позвать на помощь. Пропусти!
Он развел руками, открыл рот и издал глухой, протяжный звук, похожий на вздох.
– Если хочешь помочь, отправляйся к Ашри, и скажи ему, где я.
Нет, колдуш не хотел уходить. И, кажется, не собирался помогать. Я приняла решение ехать дальше несмотря ни на что, и, зажмурившись, поехала прямо на духа… И миновала пустое место. Теперь колдуш стоял позади меня, вздыхал, склоняя голову. Я не понимала его, и не хотела тратить время на разгадывание странных телодвижений. Кэсьен была в опасности, для нее каждая минута длилась вечность. Я не армор, и никогда им не стану. Нужно было делать, что в моих силах, а не общаться с колдушем, от вида которого стыла моя и без того промерзшая кровь…
На равнине снег подтаял, и стало больше камней. Приходилось объезжать их, не забывая сверяться со звездами – во мраке все глыбы казались одинаковыми, к тому же заросли колючих кустов перекрывали проезд в нужную сторону. Через некоторое время снегоход начал чихать, покашливать, и вскоре заглох. Чинила его я его методом весьма грубым и глупым: пнула несколько раз. Удивительно, но он завелся, хотя всего через несколько минут заглох снова – на сей раз навсегда. Сидеть и ждать, когда посветлеет, смысла не было, следовало как можно скорее отыскать дорогу. Порывшись в небольшом бардачке, я неожиданно нащупала нож – перочинный, но весьма острый. Для защиты самое оно, хотя для меня оружие всегда было только элементом танца, и правильно бить я не умела.
Однако с ним стало как будто спокойнее. Я слезла, пытаясь понять, куда меня занесло, и вдруг вдалеке мелькнули фары автомобиля. Ура! Дорога! И, кажется, та самая!
Не помня себя от счастья, я побежала к шоссе, и согрелась буквально за минуту. К сожалению, машина уже была далеко, зато я ступила ногами на асфальт. Прикинув время, поняла, что дом Сорского находится километрах в двадцати от дороги, и огляделась, ища указатели. Хоть бы где-нибудь увидеть название ближайшего населенного пункта!
Я решила, что пойду по обочине. Наверняка этот автомобиль не последний, будут еще. Меня непременно кто-то подвезет, и Кэсьен вернется к нормальной жизни, а я вернусь к любимому.
К сожалению, это было никакое не шоссе, просто двухполосная дорога, наверняка выводящая к нужной мне трассе. Я долго бежала по ней, надеясь, что мне еще разочек повезет, и покажется вдалеке машина… И она возникла – светлая на светлом, едущая небыстро, как будто крадущаяся.
– Помогите! Пожалуйста, остановитесь!
Лучше бы снова колдуш, призрак, нечисть, любое чудище! Но только не он… Из автомобиля вышел Эдуард, и я, как ни старалась сдержаться, ощутила леденящий ужас обреченности. Всё. Теперь точно конец. Сердце мое с грохотом упало в живот, и теперь стучало также тихо, как дышал прежде спящий лес.
– О, какая встреча! Откуда ты здесь, солнышко?
Я сжала кулаки, ожидая, когда он кинется, чтобы схватить меня.
– Ты знаешь, откуда, нечего со мной играть!
Он рассмеялся.
– В машину, красавица. Живо.
Что у него, что у его людей это было любимое слово. Мне стало противно до тошноты, даже страх отступил.
– Подойди и попробуй меня туда засунуть, тварь. Я перегрызу тебе горло!
– Неправда, – отозвался он с насмешкой. – Не сможешь. Скорее уж это сделаю я.
Ледяной ком в животе разрастался.
– Я ухожу.
– Никуда ты не уйдешь, Мира. У меня есть кое-что, что тебе нужно.
– Что?
– О, Киса, конечно. Наверняка это она тебе бежать помогла. – Он достал телефон из кармана пальто. – Я позвоню и скажу, чтобы ей отрубили палец, лады? А потом, если на тебя ее вопли не произведут впечатления, прикажу мальчишкам всей ордой ее…
– Нет! Не смей!
– Но ты же хочешь уйти? Так бросай новоиспеченную подружку.
– Не трогай ее.
– Трону, и не раз. И мои люди тоже позабавятся.
Я сглотнула. Нужно было идти ночь напролет, не останавливаясь, по сугробам, подальше от дороги. Нужно было продумать план бегства лучше. Почему я не учла, что могу встретить Сорского на дороге? Почему Кэсьен не убедила меня остаться – знала ведь, что ее будут истязать! Впрочем, виноваты были обе, и у меня не было иного выхода кроме как снова стать пленницей.
Уже сидя в машине, я ждала удара, но Эдуард на меня не смотрел. Он был сосредоточен на каких-то радостных мыслях, потому что улыбался. И даже когда нам открыли ворота, и охранники принялись докладывать о том, что произошло, Сорский ограничился всего одним ударом, но он снова достался не мне, а какому-то низкорослому мужику в дубленке.