Опустошенный север

— Совсем совесть потеряли — сидеть в господских помещениях?! Небось, бумагу пользуете хозяйскую! А ну кыш отсюда!

Не понимающие как себя вести и что делать, мужчины неловко вышли из-за стола и собрались выйти на кухню.

— Мама? Что вы здесь делаете? − с нескрываемым удивлением на лице Ингвар вышел из спальни.

 Заслышав голос матери, мужчина поспешил убедиться, что это ему не кажется. Ксения же спАла с лица. Похоже у свекрови нет предела наглости.

— Сынок, что же ты не обнимешь меня, неужели не рад, − достав платочек, женщина протягивала руки обнять, приголубить и утешить сына. Немного насторожил цветущий вид мальчика, всё-таки она предполагала, что сын будет дольше оплакивать привезёнку, но так-то лучше.

— Почему вы здесь? Что-нибудь случилось у Нели?

— Что у неё может случиться? − поморщилась мать, поворачиваясь боком, чтобы сыну было удобнее снимать с неё шубу. − Как была клушей, так и осталась. Муж бегает невесть где, а она дома одна сидит. Не в меня пошла девка: ни красоты, ни характера!

Пройдя к столу, леди устало присела. Удивительное дело, целый день сидела в повозке, отсидела весь зад, а в доме тут же потянуло присесть.

— Ну как, накормишь маму с дороги-то? Да и помыться мне неплохо бы. Баньки, небось, при доме нет?

— У нас не совсем ба…

— Не удивляюсь, знаю, кто дом выбирал. Ты уж сынок прости меня, нехорошо плохое вспоминать, но разве ж хорошая хозяйка позарилась бы на дом с такими огромными окнами да без баньки? К тому же людской не вижу, твои воины у тебя под носом сидят, разве это дело? Дом — не казарма.

— Мама…

— Не волнуйся, сынок, я помогу.

Женщина оглянулась и, не увидев больше никого, заметила.

— Прислугу разболтал. Не зайдёт лишний раз, не узнает, что нужно хозяевам.

Пока Ингвар объяснялся с матерью или пытался вставить хоть слово, Ксения сидела и, обхватив голову руками, не знала, как поступить. Единственное желание вышвырнуть эту женщину вон, не давало мыслить разумно. И, тем не менее, поступить, как хотелось, она не могла. И самое ужасное, она понимала, что Ингвар не выставит мать на улицу. Это капкан, в который угодили они оба. Если бы не сгорело имение… Но и в том случае Даниху было бы затруднительно выжить. Может зря она примеряла сложившуюся ситуацию на себя в качестве свекрови и представляла, смог бы Александр или Алёшка выгнать её из дому, если бы она не поладила с невесткой? Измучив себя моральной стороной вопроса, Ксения поднялась, оправила на себе платье и вышла в гостиную. Пока она спускалась, свекровь её не видела, но вот Ксюша подошла к мужу.

— Добрый вечер, леди Дан, − холодновато, но вежливо произнесла Ксения.

Свекровь молчала и таращилась на неё. Взгляд её наливался злостью, переходящей из недоумения в ненависть, и первая попытка что-либо сказать не увенчалась успехом. Видимо, хрип собственного горла помог ей взять себя в руки.

— Жива значит, − не то спросила, не то утверждающе сказала она.

— Ксения сильно пострадала при похищении, но, как видите, жива, к моему счастью, − нахмурясь, ответил Ингвар.

Зыркнув на сына, женщина промолчала. Не знал, что сказать и Ингвар. Ксения тоже не торопилась брать на себя ответственность за общение. Свекровь опустила глаза, ненужный платок так и остался у неё в руках, придавая трогательность образу.

— Отца нет больше, заступы моей. Старшего сыночка тоже сгубили, заботливого, неперечливого. Теперь некому за меня постоять и идти мне некуда, − жалобно произнесла гостья, находя применение платочку, поднимая его к глазам.

— Мама, отстрою я вам дом, не плачьте, − пробубнил Ингвар, − и никто вас не гонит, чтобы так говорить.

Ксения, услышав последние слова, развернулась и ушла в спальню. Задача, не имеющая решения. Самое плохое, что она не чувствовала сил отстаивать свой дом. Отвечать, огрызаться она могла, но это означало скатиться на базарный уровень и опозорить себя перед людьми. Набраться агрессии и нападать, давить ненавистью, как это делала свекровь, Ксения не находила сил.

Они с Ингваром так и заснули, не обсуждая сложившуюся ситуацию. Просто прижались друг к другу и, помаявшись, незаметно уснули. Утро началось со звуков голоса, отчитывающего кухарку и Милле. Когда супруги спустились к завтраку, за столом царила тишина, и кроме леди Дан-старшей никого не было.

— Мама, где мои люди?

— На кухне, где положено, − спокойно ответила женщина, занявшая место главы дома.

— Я прошу вас не распоряжаться моими людьми, − сдерживаясь, тихо проговорил Ингвар.

— Ты много им позволяешь, сынок. Невозможно всех накормить. Ты не считал, во сколько тебе обходится содержание твоих людей?

— Не стоит вам лезть в мои дела, − сердился он.

— Ты теперь ярл, сынок, это большая ответственность и первое твоё дело — уметь считать деньги, − поучала женщина, игнорируя раздражённый вид сына.

— Я ярл. Я сам решаю, что делать. Милле, накрывай стол для всех!

— Это всё она тебя учит, − сорвалась свекровь, − привёз пиявку на нашу голову!

Удар кулаком по столу прервал скандал. Женщина, обидчиво поджав губы, замолчала. Милле бабочкой порхала, расставляя дополнительные тарелки. Однако Мартин и Хассе, извинившись, быстренько собрались на работу. Ксения тоже не стала рассиживаться. Выпив горячего отвара и пожелав всем приятного аппетита, она улыбнулась мужу и поднялась наверх. Через десять минут она уже выходила из дома.

— Ксюша, ты куда?

— Сначала в кондитерскую, потом Стефан просил, чтобы я осмотрела места, подобранные им для строительства сам знаешь чего.