Страница 56 из 84
Крик снизу прервал супругов и, злясь, Ингвар нехотя вышел из спальни.
— Ярл, герцога весенние ветра принесли. Взбудораженный, чокнутый! Он баб с собой привёл, − доложил Мартин, вернувшийся в дом после ухода служителей.
— Что?! − одновременно ахнули Ксения с мужем.
Ингвар придирчиво оправил на жене одежду, причёску, и пара спустилась вниз. Гостиная была заполнена посетителями. Марено, по-хозяйски раздающий указания о подаче угощений, около двадцати женщин разных возрастов, чинно сидящих на скамьях и стульях или скромно стоящих, прижавшись к стеночке. Герцог непривычно суетился, требовал принести печенье, которое с изюмом, орешки именно в глазури, конфетки обязательно с черносливом, и всё время косил взглядом в сторону стенки, где стояли наиболее молодые женщины. Да нет, пожалуй, совсем девчонки. А герцог всё не отпускал Мартина и перечислял сладости с ужасающей дотошностью. Воин уже всё забыл, что от него требовали, но с умным видом кивал и поддакивал.
Увидев, что ярл с женой стоят внизу лестницы и наблюдают за этой причудливой картиной, Мартин, пока Марено отвернулся, постучал кулаком по голове и показал на Его светлость.
Ксения тихонько спросила у мужа, не применяли ли к герцогу пытки.
— Ласточка моя, он бы не пришёл тогда. После допросов с палачами по гостям не бегают.
— Может, его как-то ментально обработали? Ну как ведьмы или лекари умеют в мозгах ковыряться?
— Жаль, если это так, я привык к нему. Этакое родное зло.
— А, Ингвар, еле дождался, когда Мудрейшие уйдут, − жизнерадостно воскликнул герцог. − Устал отдуваться больше, чем воевать. Измочалили всего, но я не отступил от указаний императора ни на шаг. Кровь за кровь, за словоблудие — тяжёлая работа, за дурость — исправительные наказания. Главное, что вовремя успел всех раскидать. Даже на твоих землях благообразного Его мудрость отловил и к полуночникам на самый север заслал. Пусть там, среди рыб и хижин проповедует о вреде работы со смекалкой.
Ксения, прислушиваясь к речам герцога, сама организовала угощение, и с запуганной важными визитёрами служанкой да при помощи некоторых женщин подавала их в гостиную. С приятным удивлением она заметила, что среди сладостей появились новинки, которые не она придумывала. Когда суета с дополнительными стульями и установкой большого стола закончилась, все расселись. Герцог снова удивил хозяев, он, никогда не задумываясь, садился так, что становился центральной фигурой, а тут в уголок подсел к молоденькой девушке. Не замечая её смущения, он начал подтягивать разные угощения к ней поближе.
— Чудесные пирожные, в меру сладкие, но сочные, кушайте… А вот из этих конфет вкуснее всего с черносливом, там внутри орешек, − ворковал он. − Давайте, я вам помогу… Позвольте за вами поухаживать, в этот напиток лучше класть ложечку сахара…
За столом все смотрели на перетянутые в один угол сладости и улыбались. Закончилось представление в тот момент, когда герцог локтем задел фужер, в котором стояли леденцы на палочках. Только тогда он заметил, что на столе уже нет свободного места, а девушка краснеет не от скромности, а от неловкости и всеобщего внимания. Но и тут его светлость выкрутился.
— Леди Дан, что же вы за гостями не приглядываете, так они у вас голодные останутся, − важно заявил он, принимаясь невозмутимо разворачивать конфету.
Ксения, конечно, подсуетилась, они с женщинами снова навели на столе порядок, и Марено как ни в чём не бывало выдал указание.
— Светлейшая Ольга, поведайте ярлу с женой то, о чём мне рассказывали.
Одетая в национальное платье ухоженная женщина, кивнула и, поглаживая связку бус, начала говорить.
— Магда Биргхир, урождённая Хольмгер, − Ксения вопросительно вскинула брови, не понимая к чему делать такой акцент на фамилии.
Женщина пояснила:
— Старинный род ведьм. Из поколения в поколение в нём рождаются девочки и у всех сильный дар. Ходили слухи, что матери Магды даже ритуалы не требовались, чтобы получать желаемое. Но это не совсем так, − тут же оговорилась рассказчица, видя удивлённые глаза молодых подруг. − Она могла проклясть, могла одним пожеланием дать силу воину, здоровье умирающему. Но если проклятие приживалось, будучи как любое зло цепким, то другие посылы накатывали волной на предполагаемого счастливчика и так же уходили, оставляя ни с чем. Голой силе тоже нужны якоря, управление. Могу только догадываться, что тысячелетнее всевластие избаловало их род и с каждым поколением они всё более рассчитывали на силу, а не на умение. Будучи молодой, Магда, скажем так, любила пошалить. Юные воины, да и кто постарше, влюблялись в неё с первого взгляда. Никого не оставляла равнодушным гибкая, точёная фигурка, красивые черты лица и глаза, в которых таилось обещание счастья, но покрутившись возле неё, мужчины вскоре остывали. Её это сильно обижало, ей хотелось, чтобы восхищались ею вечно, складывали песни в её честь, посвящали сражения, дарили свою преданность, забыв о родных, о доме, баловали подарками, состязаясь, кто лучше угодил. К остывшим влюблённым она начала применять колдовство, заново раздувая потухший огонь, и вскоре люди приметили нездоровое поведение молодых воинов вокруг неё. Поползли слухи о её злой красоте. Родители позаботились о своих сыновьях, которые не могли добровольно оторваться от дома возлюбленной, а новых поклонников стало заметно меньше. Это не добавило её характеру мягкости и разумности.
Ольга сделала несколько глотков отвара и продолжила рассказ.
— Пришло время выбирать ей мужа. В своём успехе она не сомневалась, на кого посмотрит, тот и падёт к её ногам. Но, всегда есть место неожиданному и непредвиденному. В семье не менее сильной, чем Хольмгер, у потомственной ведьмы родился мальчик. Это редкость у нас, так как мы умеем влиять на выбор пола ребёнка. Парень вырос, дар в нём не проснулся, но было в юноше что-то волшебное. В лесу он всегда ощущал себя как дома, звери готовы были делиться с ним добычей, защищать. Хороший вырос парень. Добрый, внимательный, с широкой душой — и угораздило же его попасться на пути Магде! Говорят, его чуть не стошнило, когда она к нему лезла кокетничать. Он же совсем по-другому на людей смотрел. Мог возле обычной женщины часами сидеть, восхищаться, а на красавицу и не обратить внимание. Детей обожал, называя чистыми душами. В общем, очень не понравилась ему Магда. Морщился от неё, отступал, уворачивался, но ей только в охотку. Она силой своей на него воздействовала, приручила. Про предстоящий выбор мужа забыла, всё время с ним проводила. Да только гаснуть начал возлюбленный неё. Мать его, ведьма знатная, почуяв, что с сыном недоброе происходит, добралась до имения Хольмгер, когда уже ничего сделать нельзя было. Вся жизненная сила сына была перевёрнута, перекособочена, оплетена липкой дрянью. Ничем не смогла ему помочь, но отомстила. Когда сына на костёр клали, сама взошла к нему и прокляла род Хольмгер. Силы у Магды и у её матери были немалые и они смогли отстоять свои жизни, а вот дар ведьминский потеряли для себя и потомков.