Страница 44 из 84
Она лениво развернулась, доплела косу. Брезгливо уставилась на Лейфа.
— Вы понимаете, что чем ниже падаете в моих глазах, тем мне сложнее придумать о вас хвалебное письмо?
— Вы уж постарайтесь, − хмыкнул он. − Мне тоже обладать вашими костями лишний раз не хочется, надеюсь только на мужские инстинкты.
«Вот и обменялись гадостями».
— Чему вы собираетесь учить Альгерда? Вы же знаете, что сейчас он наместник, хоть и номинальный.
— Учить буду всему тому, чему меня учили. Если сын готов со мной общаться, то император даст нам эту возможность. Вы удовлетворены?
— Ваша жена.
— Что моя жена? Какое вам до неё дело? Илая неприкосновенна, − разозлился мужчина.
— Вы отчаянно не хотите видеть, что вам придётся выбирать между женой и сыном. Она не примет его никогда. Более того, она…
— Замолчи!
Ксения взяла себя в руки. Нет смысла говорить с тем, кто не хочет слышать. Доказывать — только злить.
— Оставьте бумагу и чернила. Я подумаю, что написать.
— И долго?
— Не один день точно, − отрезала леди.
Она получила требуемое и, оставшись в одиночестве, стала тщательно обдумывать ловушки в письме. Надо, чтобы обязательно прочитал Алекс, ещё лучше, чтобы письмо попало в руки Вита. Тогда всё получится.
«Лейф не жилец, ребята его растерзают! Надо только хорошенько, очень хорошенько подумать».
***
Жизнь для Ингвара превратилась в нескончаемый кошмар. Он всё время думал о том, что Ксению мучают, издеваются над ней. Он физически ощущал, что ей плохо. Потащился к ведьме за подсказкой, но та наплела про миры, что сознание жены бродит по мирам, и что нет её сейчас здесь, и упала, чуть ли не замертво. Лучше бы не ходил. Что с Ксюшей делают, что её ведьма тут не ощущает? И ни одной подсказки, где искать. В одном правы служители, что гоняют ведьм. Шли бы эти дурёхи учиться на лекаря, так нет, сидят по своим лесам, лягушачьи лапки сушат!
Всех подозрительных, кого поймали возле шахты, допросили. Только один человек оказался случайным. Искал сбежавшее животное. Остальные не вышли из допросной. Жалеть он никого не стал.
«Готовить обвалы во имя идеи! Неужели он раньше такой же был? Нет. Когда он покидал свои земли, никого не убивали за прогресс. А может он не знал? И всё же — где Ксюшенька? Где ты, жизнь моя?»
Ингвар передал дела жены под управление Хассе. Он очень удивился, когда на следующий день после её пропажи к ним постучал мелкий торговец, чтобы обговорить приведение в порядок порушенной лавки. Хассе, услышав новости, удовлетворённо хмыкнул и потихоньку включился в сладкий бизнес. Поначалу помогал, только потому что был ранен и другой пользы не мог принести своему ярлу, а после, самому себе удивляясь, начал с удовольствием командовать в кондитерской, пробовать изделия, поправлять, самостоятельно придумывать что-то новенькое. Мартин чаще всех остающийся дома встречать гонцов, затеял строительство оранжереи, как мечтала Ксения.
— Может, ещё приживутся, − бормотал он, возясь с привезёнными саженцами. – Расцветут у нас южные цветы, раскрасят наш дом, а уж леди, когда вернётся как обрадуется!
Ингвар видел — его воины не сомневаются в том, что он найдёт жену. Ему бы такую уверенность. Он залез в Ксюшин сундучок забрать деньги для дополнительного найма людей. Весь Север ищет леди Дан, но безуспешно. Подкупленные у служителей мелкие людишки все как один утверждают, что нет у них никакой леди. Ни девушки, ни женщины, ни старухи. Поиски зашли в тупик. Осталась только Магда, но и она сидит в горах. Лишний раз по зимним дорогам не вылезет, а сунется, там её люди Марено караулят.
От герцога пришли вести, что объявились наследники. Приехали Лейф с Илаей. Сразу отписал, что в имении и деревнях леди не прячут, да и Ксения вроде раньше пропала, чем Лейф объявился. Марено обговаривал с ними размеры компенсации за нападение. Требовал выдачи Магды. Наследники кивали, но надеяться на выдачу не приходилось. Да и Ингвар пока не готов был принять откупные. Он жаждал крови. И хоть подозрение на Лейфа не падало, ярлу хотелось и его крови.
В городе Ингвар продолжал заниматься делами, но действовал больше по инерции, если только это не касалось Ксении. Всё остальное могло оказаться бесполезным, если не будет своевременного одобрения от императора. Поэтому каждый день он ждал вестей, надеялся и одновременно боялся отказа или запрета на дальнейшую деятельность. Слишком он увяз в храмовом деле. Ингвар обложил служителей, и чем больше получал сведений об их деятельности, тем с большим трудом сдерживал себя. Кроме Харна с ним уже никто не мог общаться. Резкий, злой, агрессивный и беспощадный.
Последние дни приходили вести, что на шахте готовится полномасштабная диверсия. Рабочих там набралось уже около сотни, люди были воодушевлены, рядом начали строить мастерские. Посёлок ожил. Охрана обнаружила несколько подозрительных человек, крутившихся возле шахтёров, а вскоре в некоторых семьях молодые ребята неожиданно ушли служить в храм. В принципе это почётно: бесплатное обучение, постоянная работа и шанс никогда больше не знать, что такое голод. Но не в нынешних обстоятельствах. Обидно было, что подвели не пришлые семьи, а именно из старых, выстраданных семей ушли молодые.
Люди готовились к празднику встречи весны, ожидалось массовое гуляние. Проверяя шахты, охрана с мастером обнаружили, что вентиляционные насосы гудят, но не выполняют свою работу.