Опустошенный север

Когда господин похититель довёз леди до назначенного места, она самостоятельно уже не смогла выйти из кареты. Сознание без конца уплывало, виделось всё в рассредоточенном режиме и взгляд никак не удавалось сфокусировать. Одно было понятно, что вокруг лес. Ксения только потом вспоминала, что мужчина надел лыжи, погрузил её на саночки и долго тащил по лесу. А может не долго, а ей только так казалось. Верхушки деревьев постепенно совсем слились в одно пятно, но возможность видеть небо почему-то сняла напряжение, и леди уснула.

Очнулась она от боли в ногах и руках, да и всему телу было очень некомфортно. Двое мужчин — один из них мерзавец Лейф, второй незнакомый — тормошили её, растирали и вертели, переворачивая то на спину, то на живот.

— Поморозили вы леди, сейчас-то очнулась, а скоро гореть начнёт, − высказался второй. С виду вполне приличный человек, а вот ведь связался с гадом.

— Ничего, оживёт. Хрупкая только с виду, а так выносливая. Головой отвечаешь за её сохранность. Узнаю, что позарился на неё, порежу на кусочки. Упустишь — убью. Понял?

— Чего ж не понять. Я же поклялся, долг свой исполню, − пробурчал незнакомый мужчина.

Что было дальше, Ксюша не помнила. Было больно приходить в себя после того, как её тело заморозили. Она стонала. Потом горела в огне, ломило кости, задыхалась. Измучилась. Приходила в сознание, понимала, что заболела, что лечение ей оказывают допотопное. Подсказывала сама, что ещё можно сделать, и снова отключалась. Мужик с ней терпеливо возился. Ухаживал, как за малым дитём.

— Сколько я валяюсь? − как-то спросила она, вырвавшись из забытья.

— Две недели, − ответил ей конвоир.

— Мне лучше, но нужны отхаркивающие травы. Всё в лёгкие пошло, − собравшись с силами, пояснила леди.

— Трав здесь много насушено, но не знаю, какие из них отхаркивающие.

С травами разобрались вместе. Когда приехал Лейф, охранник, так и не назвав своё имя, велел ей лежать.

— Плоха она, − слышала Ксения, как он пояснял господину.

— Чем лечишь?

— Что есть, тем и лечу, − видимо охранник развёл руками, показывая на лежащие повсюду приготовленные сборы.

Лейф заглянул за занавеску к леди и поморщился. Ксения и так при похищении была худовата, а за время поездки с ним ещё и нездоровой бледностью обзавелась.

«Покойников краше в гроб кладут», − мелькнула у мужчины брезгливая мысль.

Он прислушался к её дыханию. Леди дышала тяжело, надрывно, с сипением и, кажется, снова была без сознания.

Ну что ж, он подождёт. Время терпит. Месяц, другой — и её перестанут искать. Надежды у неё не будет, станет сговорчивее. Лишь бы выжила. В следующий раз он приехал через два дня. Привёз барсучьего сала, мёда, овощей, фруктов.

— Лечи её, − буркнул Лейф и, не задерживаясь, уехал.

Ксения пыталась наладить контакт с охраняющим её мужчиной. Он казался неплохим человеком, но предупредив однажды, что свой долг он своему лорду отдаст честь по чести, больше не возвращался к этой теме.

Как только сторож леди почувствовал, что она начала поправляться, так перевёл её в соседнюю комнату и начал запирать. Сидеть одной в полутёмной комнатке одной с утра до вечера Ксюше было тяжело. Она вспоминала песни, переводила их, тащила из памяти пьесы, адаптировала к нынешним условиям. Заставляла себя делать зарядку, чтобы хоть немножко вернуть силы. Иногда уныние захватывало её, но, как человек образованный, она немало читала о знатных сидельцах в одиночных камерах в царские времена и делала полезные для себя выводы.

 Главное, следить за своим душевным состоянием! Она следила. Не разрешала себе думать о родных. Зачем? Только вызывать пустые слёзы. А вот сценарии праздников придумывала, веря, что пригодится. Новые рецепты составлялись на удивление хорошо. И ждала, когда уйдёт зима. Лелея и выпестовывая надежду сбежать. У всех есть свой долг. У её конвоира долг перед Лейфом и неважно ему, что тот совершает преступление. У неё долг перед семьёй. Главное, выждать, обдумать и подготовиться.

В следующий свой визит Лейф настаивал, чтобы она написала письмо сыну. Ксения упиралась. Она готова была стоять до последнего. Но запасной вариант у неё был. Если написать слишком радужное письмо, то оно будет воспринято с подозрением и заставит обеспокоиться детей. А там ниточки приведут к Лейфу. Но сколько времени уйдёт на этот манёвр?

Можно было воспользоваться незаметной точечкой в нижнем правом уголке письма. Это было обговорено на случай давления императором. Ксения была подозрительна, и о многом сговорилась с детьми заранее. Кто его знает, что потребует тиран от ссыльной леди? Вот случай с Лейфом, к сожалению, не предусмотрела. Надо выбирать как умнее и хитрее писать, но кочевряжиться придётся до последнего.

Мужчина повёл себя странно. Окинул придирчивым взглядом Ксению. Прекратил напирать. Зато занялся растопкой баньки. Крошечное строение быстро набрало тепло. Ближе к вечеру Ксению препроводили на прогрев и помывку, дав дорогое мыло и новую красивую рубашку. Отказаться выйти лишний раз из комнаты сил не хватило. С удовольствием помывшись, она вернулась. Мужчины разглядывали её оценивающе.

— Вроде поправилась немного, − одобрил Лейф.

Ксения села у печки разбирать волосы. Её никто не гнал. Она подозрительно косилась на них, обдумывая, как отшить Лейфа. Ей уже понятно было, для чего ей устроили баньку. Настал момент, когда охранник вышел.

— У вас что, принципы поменялись? Насиловать будете?

Мужчина, собравшийся было к ней подойти, остановился.

— Наша с вами связь неизбежна. Я бы предпочёл взаимность, но не настаиваю, − безразлично произнёс он.

Ксения запаниковала. «Не задела, что делать?»