Страница 37 из 84
Ингвар, сжав кулаки, тихо закрыл дверь. Спустился, сел на диван, и некоторое время сидел понурившись. Лерон сказал, что очень вероятен шанс, что детей у него не будет. Даже не так, лекарь был более категоричен. Детей не будет, и очень мал шанс, что со временем что-то изменится. Ингвар тогда сам набрал мёртвой ягоды, нашёл девицу, скормившую ему лошадиную дозу возбуждающего, и накормил её этой ягодой. Теперь и у неё лишь малый шанс стать матерью. Жестоко, но справедливо.
Судьба девицы его не волновала, её семья имеет ещё детей, и их род будет продолжен, а его похоже пресечётся на нём. У Алрика не было сына, теперь и у него никого не будет. Сейчас он убил бы девку. Ксения заговорила о ребёночке, как он ей скажет, что ни дочки, ни сына не будет из-за его доверия к людям.
Посидев немного, Ингвар встал и побрёл куда глаза глядят, забросив дела. Посидел в кабаке, но пить было противно, послушал пьяные речи, подрался, когда услышал, как сплетничают о нём и о Ксении. Позже, взяв себя в руки, хотел отправиться домой и поговорить с Ксюшей о том, что творится с ними. На выходе из кабака его перехватила наперсница матери.
— Ярл, подождите, ваша матушка хотела поговорить с вами, − остановила она его.
— Наговорились, хватит! – рыкнул он. − Пусть уезжает!
— Ярл, леди Дан сожалеет о многом и просит вас проводить её. Все-таки у неё с собой ценные вещи, золото, − понизив голос, не отставала женщина.
Нехотя Ингвар согласился. Вернулся к дому, позвал имеющихся воинов и, оставив только Хассе, отправился провожать мать. Она и вправду покаялась, что плохо отнеслась к невестке. Выразила надежду, что всё у них будет хорошо, а она не будет портить счастье молодым, уедет умирать к Нели.
Ингвар и верил, и не верил. Слушал слова раскаяния и вспоминал, какую цветущую Ксению он сюда вёз, как беспокоился, что у неё дорожная усталость на лице. Сейчас Ксюша лишь тень от той девушки, что он привёз несколько месяцев назад и во многом виновата его мать. Он связал руки любимой, а она на чужой территории, среди чужих людей, и он не смог ничего сделать против другого дорогого существа, мамы. Теперь противно слушать о её сожалениях и причитаниях о скорой смерти. Но долг свой он выполнил. Проводил до выезда из города.
— Сынок, а как же дальше? − вцепилась она ему в руку, когда повозка остановилась.
— Мама, у тебя достаточно своей охраны, большее количество только привлечёт ненужное внимание. К тому же, у меня неотложные дела.
— Знаю я, какие твои дела, к ней бежишь? − не удержалась, сорвалась мать.
Так и расстались. Не обнявшись, злые друг на друга.
***
Ксения, не услышав ничего в ответ на предложение родить ребёночка, совсем сникла. Апатия безраздельно завладела ею. Никуда идти не надо, никому не нужна… сколько просидела так, гоняя мысли по кругу, сама не знала. Увидела в окно появившегося Ингвара — он раздал указания, забрал почти всех людей, а в дом даже не заскочил ни поцеловать, ни перекусить. Вскоре зашла кухарка.
— Леди, я всё приготовила, кормить некого, можно, я уйду сегодня пораньше?
— Да, конечно, − пусть хоть кому-то сегодня будет радость.
Ксения спустилась вниз. В доме стояла тишина, подчёркиваемая уличным шумом. Она прошла на кухню, там сидела в уголочке служанка. Ей тоже работы не было.
— Иди, Милле, домой, − отпустила девушку леди.
— Но как же вы?
— Что я? Мне ничего не нужно. Вечером я сама покормлю мужа и герцога.
— Спасибо, миледи, − поблагодарила служанка.
Ксения думала, что в доме она совсем одна, но услышала, как с улицы заходит Хассе.
— Мы остались вдвоём? − грустно спросила леди.
— Похоже, что так, − согласился воин. − А вы что-то совсем сдались. Где та бойкая леди, бросившая вызов всему обществу?
— Тогда было кому бросать вызов, Хассе, а сейчас у меня вроде как и нет врага. Удары получаю, а ответить нельзя.
— Да, дела, однако, − вздохнул воин, − а вот я видел, что на той же улице, где была ваша лавка, открылась похожая, и там продают сходные по виду сладости. Не кажется ли вам, что надо бы посмотреть, может, это они приложили руку к погрому вашей лавки?
— Да? − Ксения удивилась, − думаешь, они под шумок провернули свои дела?
— Что думать, уверен, − жёстко подтвердил Хассе.
— Пойдём-ка, посмотрим, − поднимаясь, сказала леди, − разберёмся.
— Вот это я понимаю, − удовлетворённо поддакнул воин.
Собрались быстро. Какая гнусность — украсть её идею! Наверняка исполнение пирожных и конфет на самом низком уровне, а значит, подрывается репутация сладостей. Эти люди ещё и посмели воспользоваться мерзкой сварой, что устроила свекровь, и разорить её.
Они с Хассе быстро дошли до новой лавки. Уж какой у леди был вид, она не видела, а хозяин при виде её весь сжался и проблеял, что лавка закрыта.
Ксения ничего не ответила, внимательно всё осмотрела, потребовала на пробу многие сладости. После первого же попробованного кусочка девушка окатила владельца презрительным взглядом.
В то время как леди подходила к лавке, обычный с виду горожанин (только более подвижный, юркий, и вообще на вид скользкий тип) крутился возле дома Дан. Окна без единого огонька слегка озадачили его, но, ловко приоткрыв чёрный ход, он прошмыгнул в дом и затих. Сердце билось слишком громко, и человек опасался, что его услышит притаившаяся охрана. Пот тёк ручьём, руки дрожали, но ничего страшного для него не происходило.