Опустошенный север

— Ласточка, то, что происходит у нас, не нашего уровня бедствие. Боюсь, как бы раскрученное служителями колесо не задавило бы даже Марено. Мы всегда знали, что техника нас погубит. Это внушается нам с детства, но слишком расплывчато стало определение, какая новинка губительна, какая на пользу. В Метрополисе есть какое-то равновесие, самосознательность, но то, что происходит у нас, это… не знаю, Ксюша, какое слово подобрать. Служители перешли границы добра и мира. Они действуют, преступая человеческие и государственные законы, попирая права свободных людей. Они ведут к краху.

— Солнышко, я это вижу, но что нам делать? И потом есть такое правило, чем сильнее гнут в одну сторону, тем сильнее будет ответ. Ваш… наш император, неужели не ответит на утащенную у него из-под носа власть? Эти фанатики разоряли Север пока ваша армия во имя Севера завоёвывала новые земли!

— Я надеюсь, что император проявит силу и волю. Очень надеюсь, что Марено возьмёт на себя роль карающей длани уверенно и быстро. Иначе нас уничтожат раньше. Я рад, что мы следили за всем, оставаясь в тени. За нами числится только шахта, давай остановимся на этом и подождём. Посмотрим, как будет действовать герцог.

— Милый, как я рада, что ты снова здесь. Пришёл и всё расставил по своим местам. А мы с Харном голову сломали, что делать, − Ксения прижалась к мужу. Он соскучился по ней, иногда от нежности к жене щемило сердце. Никогда не думал, что можно так сильно любить. Смотреть на возлюбленную и не наглядеться. Касаться, гладить, целовать, любить — и всё будет мало. Одна женщина — целый мир, вселенная.

У Ингвара с Ксенией несколько дней прошло как в тумане. После долгой разлуки они всё свободное время посвящали друг другу. И вот снова вестник от герцога. Земли Биргхир взяты под контроль императора. Магда скрылась. Как только Марено выберет временного управляющего, так вернётся в город. Подробности при встрече.

— Неужели так сложно было дать понять, замешаны были Биргхиры в жёсткой конкурентной борьбе или нет, − возмутилась Ксения, ознакомившись с посланием.

— Не сердись, ласточка, сама же говорила, что почта нынче ненадёжна.

— Да, это нервы. Устала ждать. Мы столько накопали, что страшно. Скорее бы всё передать в компетентные руки.

Ингвар окунулся в дела. Возле шахты поймали несколько подозрительных человек. Среди самих шахтёров произошли перемены: рабочие начали отмечать странности одного из своих товарищей. Все помнили, что в отравлении подозревался кто-то из своих. Тогда все возмущались обидным подозрениям, но на заметку взяли саму возможность.

Для того чтобы разобраться, Ингвару надо было ехать на шахту. Ксения спешила управиться со своими делами. Ей казалось, что она неплохо наладила свой маленький бизнес, но вскоре покупателей стало меньше, её лавку забросали грязью, побили окна. Слухи о развратной подлой южанке поползли по городу с новой силой и экспрессией. Люди активно выражали своё отношение к чёрной леди, разорившей целый славный род Данов. Теперь по улицам с леди ходило двое охранников, иначе Ксению начинали не только сверлить злыми взглядами, плевать в её сторону, но и сильно толкать.

Приехавший муж, узнав, что его мама уже отошла от шока и активно занялась травлей жены, помчался разбираться с ней. В результате его шумного визита в гостиницу в городе стали коситься и на него, но взрослого мужчину задевать опасались. Сидя вечером в гостиной, он, в ярости сжимая кулаки, пожаловался.

— Я не знаю, что с ней делать. Комнаты я больше не оплачивал, пускай едет к Нели. Засиделась она здесь.

Ксения пожала плечами. Она впервые столкнулась с такой неиссякаемой и неукротимой агрессией, злобой, и что делать, тоже не знала.

Если против Магды можно было защищаться, то против свекрови она могла лишь укрываться за спиной мужа. Всё это было очень неприятно и обидно.

Если бы ещё эта женщина действовала на нервы одна, но ведь весь город давил! К такому леди оказалась не готова. Даже её работникам их соседи начали намекать, что они работают на крайне недостойную женщину.

Ксения стала нервной, дёрганой. Ей казалось, что Ингвар мог бы что-нибудь придумать и защитить её. Отплатить свекрови той же монетой, но муж назвал первые же Ксенины предложения грязью, льющейся на фамилию Дан.

Она пыталась представить, а что делала бы она, если бы один из её сыновей принял в штыки Ингвара и повёл бы себя так же мерзко как свекровь? Кроме раздражительных высказываний разве она решилась бы на какие-то меры? И если да, то на какие?

После сравнения ситуаций пыл угасал, а положение становилось всё более безвыходным.

Лавку пришлось закрыть, работу приостановить. Госпожа Дан-старшая гостевой дом покидать и не думала. Ингвар, мотаясь по делам, не ощущал так остро давление жителей города, а Ксения уже не выходила из дома, переживая. Её стала мучить бессонница, она похудела.

 Днём, наоборот, её тянуло поспать, она чувствовала себя усталой и раздражительной. Ингвар каждую свободную минуту рвался провести с женой, но она при виде его отворачивалась, боясь не сдержаться и выплеснуть на него скопившийся негатив.

Она садилась в кресло и делала вид, что спит, а ночью вставала и шла на кухню, сидеть у остывающей печки и смотреть в окно, пытаясь хоть здесь вобрать в себя атмосферу спокойствия.

Поговорить по душам не было времени и настроения. Рано утром Ингвар относил с кухни заснувшую жену в постель, а сам уезжал.

— Сегодня в город вернётся Марено. Вечером он зайдёт к нам, − перед уходом тихо произнёс мужчина, укладывая Ксению в постель. Он уже уходил, как она ему в ответ произнесла.

— Нам бы ребёночка. Хочу девочку, может, тогда я не буду видеть всё в плохом свете, − голос прозвучал отстранённо, тоскливо.