Наказание для дракона

Глава девятнадцатая. Обещания.

Ло истово надеялся, что выполнив эту миссию, он сможет убедить Госпожу Шангри помочь ему добиться руки Гейты. Да, Матрона ненавидела его особенно яростно. Он всегда служил лишним напоминанием неверности старшего сына ее воле. Когда-то Шангри запрещала отцу Ло даже думать в сторону женщин чужого клана, но тот не удержался, мыслями не ограничившись. Так в семействе Ла клана ДоллУрза появился Ло. Ведь мальчиков в семьях аристократов, как правило, воспитывали отцы. Женщины редко снисходили до этого.

Смешки в толпе переросли в хохот. Ло смотрел в янтарные глаза Гейты, смеющейся вместе со своим братом, но не отводящей от него проницательного взгляда. Что она хотела рассмотреть Ло не знал. Ему сейчас эта проницательность не помешала бы самому. Эмоции брали верх, затапливали собранную в кулак уверенность, с которой он отправился сюда в наивной надежде на что-то. И это что-то улетучивалось сейчас, напуганное презрительными издёвками и громким смехом. Ло дернулся в сторону, поддавшись порыву рвануть к причалу и навсегда оставить эту проклятую землю с ее мраморными минаретами, жестокими Жрецами и холодными Жрицами. Но в этот самый момент в кошачьих глазах Гейты мелькнуло нечто, до боли похожее на тень разочарования. И Ло остановил свой порыв силой воли. Он выпрямился, неудачно подобрав уже отведенную в сторону для побега ногу и, чуть поморщившись от неожиданной пронзившей бедро боли, произнес:

- Что ж, госпожа Гейта, я пришел лишь попрощаться, – он учтиво поклонился, коснувшись, как велел обычай, указательным и средним пальцами своих губ, а затем утоптанной земли под ногами. Распрямившись он добавил так спокойно, как только мог: - Я не смею просить дождаться меня, но как бы там ни было, я от своих слов не отступлю.

Он развернулся и с достоинством покинул галдящую толпу с одинаково тонко улыбающейся желтоглазой парой Жрецов клана ДоллЗоа.

Перекошенный гном внезапно подошел к его клетке, почти болезненно вырывая из воспоминаний. В замке заскрежетал громоздкий ключ, в решетке обозначился дверной проем.

- Ты, - глухо проговорил тюремщик, обращаясь к Ло, - выходи.

Бывший Мастер ухмыльнулся сразу двум вещам, сводившимся к одному заключению. Первое: ему ничего не предъявили за самовольное снятие повязки с глаз. Значит, не заметили, не придали значения или попросту не вспомнили. И второе: никто не озаботился развязыванием ему ног. Значит, снова не вспомнили, не заметили или, что вообще абсурдно, не придали значения и этому факту тоже. Вывод был неутешителен и напрямую касался сообразительности этих «гномов». Казалось бы, чему тут удивляться? Но даже Ло, знавший о причинах такого поведения этих существ, никак не ожидал, что печальный факт потери гномами способности мыслить здраво, будет иметь такой размах.

- Да я бы и рад, только пока не имею навыка передвигаться как гусеница, – недоуменный взгляд «собеседника» вынудил Ло уточнить: - Ходить со связанными нижними конечностями не обучен.

Не дождавшись реакции и на этот раз, бывший Мастер тоскливо вздохнул и пояснил еще доходчивее, весьма выразительным кивком указывая на свои ноги:

- Нижние конечности моего туловища, они же ноги, по странному стечению обстоятельств, над которыми Ваш покорный слуга был не властен, оказались возмутительным образом плотно связанны тугим переплетением тонких и длинных ворсин, образующих прочный жгут, он же веревка. В результате чего я не в состоянии воспроизводить двигательную активность в пределах, необходимых для выполнения Вашей просьбы.

Лицо у гнома буквально сползло куда-то вниз, несчастное существо непонимающе таращилось на Ло, картинно хлопая огромными ошарашенными глазами и приглушенно тяжело дыша приоткрытым ртом.

- Веревки сними, - устало посоветовал ему бывший Мастер, сокрушенно качая головой, точнее пытаясь качать, ибо в положении лежа на боку, которое он занимал, подобный жест довольно скоро закончился бы сотрясением мозга и травмой черепа в височной доле.

Несколько томительных минут потребовались существу, чтобы прийти в себя после весьма грубой интеллектуальной атаки заключенного. И еще несколько минут гном соображал, развязывать ли ему все веревки или высвободить только ноги странно говорящего человека. Ло был уверен, что смог бы приболтать это чудо освободить его полностью, если бы к их милой мизансцене не присоединился недовольно бурчащий что-то под нос, второй гном.

- Чего копаешься?! Ты же знаешь, как он нетерпелив! - резко бросил вновь вошедший и поплелся ко второй клетке.

Ло, наконец, догадался, что скрежещущий раздражающий звук раздавался именно оттуда, а, значит, были еще заключенные. Адекватные люди, как и он! И это давало надежду: уйти из логова туповатых похитителей вместе будет легким делом.

Давало, но не дало… Выволакиваемая за шкирку из клетки девушка была далека от нормальности даже по меркам окружавших их существ. Злобно сверкающие глаза, бегающие по сумасшедшей траектории, были не единственным что выдавало ее состояние. Ногти на покрытых синяками руках были страшно изломаны, кое-где обильно кровоточа и имея видимые невооруженным взглядом впечатляющие занозы, будто их обладательница скребла дерево несколько дней подряд. И это при том, что здесь только металл и камень… Ее волосы образовали колтун и торчали грязными патлами во все стороны, уже забыв свой истинный цвет. А измазанное грязью лицо было мертвецки бледным и исполосованным тонкими, неприятными на вид бороздками, видимо выполненными самостоятельно с использованием, так сказать, подручных средств. Одежда в полнейшем беспорядке, хотя явно из весьма дорогих тканей.

Изможденное тело довольно хрупкой на вид девушки упиралось с такой силой, что жилы крепко сбитого гнома, упрямо тащившего ее по полу, вздулись, норовя лопнуть от натуги. Он кряхтел, со всей силы волоча заключенную по местами вздыбливающейся поверхности скалы, отчего на задней поверхности ног девушки образовывались длинные болезненные раны со свезенной кожей и кое-где мясом, будто по ним прошлась терка. Она же лишь яростно шипела, иногда диковато взвизгивая, видимо от особенно чувствительных болевых ощущений.

- Ну, ты чего? Шевелись! – окликнул гном тюремщика Ло.

- Я… Этот попросил его развязать. – Рассеянно ответил он приятелю.

- Зачем? – озадаченно спросил тот, останавливаясь.

- Чтобы выйти, – диалог принимал весьма специфическую окраску, чего Ло не мог не отметить.

- Такого приказа не поступало, – убежденно проговорил гном, уверенно отметая тем самым все возможные аргументы в пользу необходимости сего действа.

- Простите, что вмешиваюсь, - проговорил Ло, пытаясь проверить кое-какое предположение на практике - Но, приказ, отданный вам звучал, как «привести пленников»?

Оба гнома согласно закивали, выжидательно уставившись на бывшего Мастера. Ло удовлетворенно кивнул:

- Привести, не приволочь, не притащить. Так вот, привести вы нас можете только, если мы пойдем ногами. А пока ноги связаны, мы идти не сможем. Думаю, лучше не сердить начальника и сделать так, как он велел.

«Его» гном скривился:

- Он нам не начальник! Он главный министр при короле.

- Да-да, много ты знаешь, человечишка! – поддержал его второй, однако внимательно глянул на девушку и полез разрезать ее путы.

Ноги Ло тоже оказались свободными, а идеи как выбраться из этого дурдома живым, плодились теперь в голове, как кролики, точнее, как вирус Эбола, хотя в том мире его еще не создали. Но пытались.

Активное размножение полезных мыслей в голове бывшего Мастера прервал неожиданно вошедший третий гном. Он был примечательно одет в короткую кольчужку поверх кожаного подобия местной формы, закрывающую сетью мелких, слабо сияющих в отсвете свечи колечек всю верхнюю половину туловища. В руке он зажимал внушительный тесак, отчего приобретал весьма устрашающий вид. Нахмурив брови, он строго спросил: