Наказание для дракона

Он и забыл, что заточен в человеческом теле. Аккеан угрюмо воззрился на опешивших лекарей и с укором в голосе хрипло попросил больше не шуметь.

Мастер пришел в себя первым, выпрямился, поправил на себе запутавшийся балахон и недлинную, разметавшуюся по груди бороду и начал подробно расспрашивать, как и где себя чувствует тушка дракона. Спрашивал он, надо отдать должное, тихо, что весьма обрадовало, но боль в голове не притупило. Правда, затылок, как оказалось, вел себя вполне терпимо, в отличие от ноги и спины. Аккеану хотелось вырвать из позвоночника эту жующую боль, он еле сдерживался, чтобы не сорваться. А вот ногу он сразу попросил отрезать, не имея ни малейшего понятия, зачем так мучиться. Это было невыносимо. Он просто не представлял, как это можно терпеть. А когда Мастер в ответ на его просьбу поведал, что некоторые, весьма богатые дамы, делают себе такое с ногами специально, просто чтобы их удлинить и при этом никто из них не жалуется, вообще впал в ступор. Чтобы на такое добровольно?! Аккеан сделал для себя вывод, что решительно не понимает человеческих женщин.

Мастер параллельно опросу продолжал обследование, начатое как раз перед пробуждением Аккеана. Никаких игл, щипцов и прочей дребедени он, к счастью, не использовал. Просто водил руками над поверхностью кожи, кое-где ненадолго задерживаясь и иногда накладывая руки прямо на тело. В такие моменты Аккеан чувствовал мягкое тепло, которое проникало через кожу внутрь и понемногу растапливало болезненное напряжение.

Аккеан слышал о таких способностях у людей. В одной книге было написано, что они являются как бы проводниками между физическим и иными планами, и через них свободно курсирует энергия. Они способны направлять энергопотоки в тела других или предметы, наделяя их особыми свойствами. Некоторые из них способны исцелять, некоторые видеть сквозь материю, а некоторые даже менять события на их усмотрение. Их называли силовиками. Маги используют свою энергию, а силовики - окружающую все живое. Но они не могут ее накапливать сами, только переводить из одного места в другое, с одного плана бытия на другой. И этот дар считается плохо контролируемым. Другими словами, он проявляется часто спонтанно и может отказать своему "носителю" по неизвестной причине в какой-то момент, а потом снова "проявиться". Иерархи называют эти способности Уроком Силы и считают, что все души в каком-то из воплощений должны пройти это испытание первозданной энергией.

Иерархи… Леда. Надо было кое-что выяснить и как можно скорее.

Когда осмотр был завершен, а повязки поменяны, Аккеан спросил как остальные.

Оказалось, что Дэя в очень плохом состоянии, зато Ираиль уже встала и просила непременно сообщить ей, как только дракон придет в себя.

Аккеан не стал спрашивать напрямую о Леде и Арри, не зная можно ли было открывать их местонахождение Мастерам. Сначала нужно было спросить об этом у лекарши, он ведь был совсем не в курсе истинного положения дел. Обстановка могла быть вовсе не такой, как хотелось думать.

Подмастерье отправился искать Ираиль, а Мастер еще немного подержал свои замечательные руки над ногой Аккеана. Боль начала стихать и уже стала терпимой, когда в комнату вошла лекарша.

Дракон напрягся, когда увидел ее глаза. И осторожно спросил, заранее зная ответ:

- Ты в порядке?

Она сразу почувствовала, как он напрягся. Ей показалось, что перед ней не человек, а дракон, каким она его видела один единственный раз, когда он вез их с Дэей в столицу. Ей почудилось, что у него чешуйки встали дыбом на загривке, как шерсть у волка. Хотя она не была уверена, что он мог так делать. Мысли метались в ее голове, создавая хаос, и беспорядок этот не хотел укладываться.

В порядке ли она? Ха, да, она-то как раз в порядке, чего нельзя сказать об остальных.

Сказать... Как же ему сказать, Богиня моя!? Как же она виновата перед ним. Перед всеми ими...

Она, наконец, разлепила пересохшие губы:

- Аккеан, мне очень жаль...

Слезы хлынули из ее глаз, ноги подогнулись и она упала на колени.

В голове у Аккеана снова запульсировало, но он не обращал на это внимания. Про Дэю ему уже сообщили, она в чем-то вроде глубокого забытья, и Ираиль ответственно заявила, что сможет ей помочь. Надо же, он еще и острить может в такое время.

Значит, не Дэя. Тогда...

Тогда…

Мысль никак не хотела додумываться до конца. Краем уха Аккеан уловил редкий стук капель по крыше.

Значит, дождь все еще не закончился, хотя уже почти иссяк, видимо это последние капли...

Сознание сопротивлялось главной страшной догадке, которая уже сформировалась в его мозгу. Оно хваталось за посторонние отвлекающие вещи: цвет стен, запах деревянных половиц, лучи солнца, проникающие в окно...

Ираиль продолжала плакать, а он все также безучастно смотрел на это. Мастер с тревогой переводил взгляд с нее на него и обратно. Время текло медленно, растягивая секунды, как будто смаковало этот момент.

То, чего он больше всего боялся...

Или, может быть...

- Арри? - тихо произнесли за него его губы.

Ираиль лишь еще громче зарыдала и мир на мгновение померк.

Значит...

Он сам выжил. Ираиль цела. Дэя придет в себя. А она...

- Ее нет? - снова спросили его губы.

Лекарша закивала и выдавила из себя:

- Их обоих нет... прости меня, Аккеан, прости! Я должна была сразу попросить их найти, но я, я... я была так потрясена и так боялась за тебя и… и Дэю, вы оба умирали на моих глазах... - она давилась словами, всхлипывая и судорожно вдыхая. - Как только я очнулась, я попросила Архимастера послать туда группу... Но времени прошло слишком много и… Когда они вернулись только с теми деревенскими парнями… Они сказали, что... что…

Дождь резко оборвался. Наступила тишина. А может быть, он просто оглох. Вот если бы это случилось чуть раньше, ему бы не пришлось выслушивать все это. Теперь же ничего не вернуть. Теперь он знал. Ему все рассказали...

Нет, не все. Ему не сказали, как с этим жить. Как справиться с потерей близкого тебе существа. Женщины, которую не смог уберечь. Не хватило сил, опыта, ума. Его самого просто не хватило.

Драконы жили долго, если не сказать до тошноты долго. И в мирные (для драконов) времена не теряли родных и друзей своего вида. Аккеан еще ни разу не хоронил ни одного дракона, он не знал как это, не сталкивался со смертью нос к косе, не ощущал ту глубочайшую беспомощность и опустошенность, которая приходит вместе со скорбью по ушедшим в небытие.

Тишина оглушающе давила. Глаза сами собой закрылись, отказываясь воспринимать происходящее, отказываясь быть здесь, отказываясь видеть рыдающую взахлеб лекаршу.

Аккеан погружался в какую-то серость. Не теплую и не холодную: никакую. Там, в этом мареве, было просто никак, и ничего не ощущалось. И это было самое то, что нужно ему сейчас. Ничего не чувствовать…

Только драконье чутье настырно скребло в закрытые двери его сознания, как пес, желающий спасти хозяина. Оно настойчиво подскуливало, раздражающе отвлекая от состояния глубочайшего безразличия. Оно непостижимым образом подсказывало, что что-то было не так в рассказе Ираиль. Что-то не состыковывалось. Аккеан собрался с силами для еще одной попытки, вынырнул из поглощающего сознание болота, и прокрутил еще раз все услышанное в памяти.

- Они не привезли… тела? - спросил он, запнувшись на последнем слове.

Ираиль подняла голову, всхлипнула и непонимающе посмотрела на него: