Страница 37 из 68
Аккеан ничего определенного по этому поводу в памяти не нашел. Может из-за того, что драконы ничего об этом не знали. Они вообще не участвовали ни в одной из этих войн ни на одной из сторон, хотя кровь подсказывала, что до этого было недалеко. Темные очень интересовались всеми возможными способами усиления боевой мощи и магии, пытались получить власть над многими существами и расами и во многом преуспели. Василиски, например, вымерли не сами по себе, а именно по их вине. Темные долгие десятилетия бились над проблемой установления контроля над этими «неуязвимцами» и, в конце концов, добились цели. К этому моменту все василиски были собраны Темными на специальных «фермах», некоторых они отлавливали, некоторых крали, некоторых им продавали независимые охотники за головами… В общем, они так радовались, когда их эксперимент удался, что забыли повременить с массовым внедрением новой методики порабощения сознания для проведения проверки на наличие побочных реакций замедленного типа. Оказалось, эта техника полностью вытесняет сознание цели и когда «поработитель» выныривает из цели обратно в себя, тело «порабощенного объекта» становится овощем и быстро умирает. Жуткое зрелище сотен тысяч живых трупов василисков на парадной площади перед главами Имперского Совета Темных – все, что наблюдал тогдашний Великий Магистр в бессильной ярости.
Было много страшных обрядов и кровавых ритуалов, которые Темные пытались возродить, но для Аккеана более важным был именно тот факт, что в последних вылазках они охотились на драконов, и многие из племени водяных братьев беспокоились о нескольких без вести пропавших сородичах.
При этих мыслях Аккеана передернуло - он ощутил липкую паутину, не пускавшую его по нитям памяти крови глубже. Значит, эта информация была закрыта источником и раскрывалась только в случае, когда жизнь конкретного дракона зависела от этих знаний. Что-то типа уровня секретности. Аккеан не стал напрягаться, чтобы выяснить, что же там было сокрыто – когда придет время, если придет, тогда он все узнает. Так уж были устроены все драконы. Или же он сможет вскрыть "паутину" чуть позже, в свободное время. Так уж был устроен этот дракон.
Когда они достигли Храма Богини, дождь еще не начался. Свинцовое небо продолжало пучиться над городом, а шарики гнуло ветром на юго-западную сторону крыш, но они по-прежнему не могли отправиться в свободный полет. Как и люди, они были вынуждены ждать благословения с небес. В городе новоприбывшие также заметили многочисленные свечи, выставленные у окон со стороны улицы. Они были разнообразны по форме, величине и цвету, но все горели слегка колеблющимся на ветру пламенем. Как пояснила лекарша, это были своего рода сигнальные огоньки для тех домов, которые принадлежали не столь зажиточным хозяевам, как обладатели праздничных шаров. За горением свечей наблюдали по очереди в окна члены семей, живущих в таких домах. Когда пламя тухло под натиском дождя, это означало начало празднеств. Дракон с недоумением уточнил, не могли ли они понять, что дождь начался по шуму падающих капель и виду ливневой занавеси за окном, на что Ираиль, фыркнув, ответила, что они, в отличие от западных варваров, чтут традиции и соблюдают баланс сил. Аккеан так ничего и не понял, но переспрашивать не стал.
Храмовый комплекс оказался довольно обширным. Ираиль «доложила», что в нем тридцать три постройки для оказания помощи недужным и зданий обслуживающего характера, девятнадцать учебных центров и двадцать семь жилых зданий для Мастеров, подмастерьев и учеников. Собственно Храма было всего два: один огромный общий и один, гораздо меньше, для посвященных, куда вход простому люду и даже ученикам был строго заказан.
Общий Храм впечатлял не только размерами - Аккеан прикинул, что внутри него могли бы с комфортом разместиться с десяток драконов -, но и внешним видом. Белые витые мраморные колонны поддерживали темно-зеленую фигурную крышу, плавно изгибающуюся от центрального «хребта» к чуть приподнятым краям. По ее кромке мягко струилось кружево в локоть шириной, плетеное из монмарийского металла, сияющего одинаково ярко под солнечным и лунным светом. В перекрестье сверкающих нитей четко различались Заповеди Богини на древнесаджайском. Этого языка теперь почти никто, кроме Мастеров, да особо любознательных любителей истории не знал, а вот Аккеан читал на нем бегло и весьма удивился содержанию святых текстов. По его глубокому убеждению Благодатная Богиня, несущая исцеление и любовь, не могла в такой откровенно похабной форме, смакуя подробности, призывать к продолжению рода, как следовало из оного текста. А заповедь «Проходя мимо умирающего - проходи мимо, это не то, зачем ты шел» и вообще осталась для дракона загадкой.
Стены Храма представляли собой сплошные барельефы с изображениями чудес Богини и великих бессмертных Мастеров, уходящих не в смерть, а в сон. Поднимаясь по невысоким широким ступеням из такого же белого мрамора с глубокими зелеными прожилками, как и внутренние стены молебной залы, Аккеан с трудом проталкивался сквозь толпу, ожидавшую «дождливой прогулки Мастеров». За собой он тащил рассерженную Дэю на привязи, за которой «с тыла» приглядывала Ираиль. Сопротивление собравшихся росло по мере приближения троицы ко входу, но дракон продолжал продвигаться вперед. Наконец, они достигли высоченных дверей в виде ладоней Богини, отделанных монмарийским металлом, и Аккеан с девушками просочились внутрь помещения.
В храме было несколько просителей, нервно ожидавших своей очереди. Записываться на прием к Мастерам приходилось чуть ли не за месяц и могло же вот так не повезти, чтобы в день приема начался ливень, обязывавший покинуть Храм всем Мастерам, кроме тех, что служили в Экстренном Эскорте. Мраморные колонны были и здесь, они образовывали нечто наподобие центрального коридора, упиравшегося в арку у дальней стены, где изваяние Богини из белого золота в полный рост протягивало руки к входящим. На одной из ее раскрытых ладоней расправляла крылья белая голубка, на другой давала молодой зеленый побег стрела, сразившая до этого пташку. Символ всепрощения, любви и победы жизни над смертью. Хотя надвратная надпись «живи сам и дай умереть другим» со всем этим у дракона все еще не состыковывалась. В арках правее и левее восседали, связав ноги узлом, Мастера с длинными седыми жиденькими бороденками. Присмотревшись Аккеан увидел, что сидят они на небольших возвышениях сплошь утыканных гвоздями в два пальца длинной. Это его не столько удивило, сколько позабавило: на ум пришло сразу несколько причин, по которым столь почтенным старикам имелась нужда делать свой зад крепче металла. И ни одну из них вслух произносить было нельзя, если они рассчитывают получить тут помощь.
Ираиль кивнула дракону, давая ему знак усилить бдительность относительно Дэи, и двинулась в левый коридор между колонн. Ни один из ожидавших здесь не выказал удивления по поводу связанной девушки с кляпом во рту, как будто для местных это было обычным делом. Только в углу тихо переговаривались двое приезжих степняка роксанэ, но для дракона говорили они недостаточно тихо.
- Мало ли что могло случиться с ци у женщины, - прошептал на ухо собеседнику тот, что был пониже. - У них всегда что-то случается: в лунные дни, или перед ними, или сразу после них. Или она понесла, и тогда уж пиши пропало. Я вот думал, что когда сроки лунных дней перестанут являться моей Сиу, она угомонится. Но теперь стало в тысячу раз хуже...
- Да уж, мороки от них! – согласился со вздохом другой. – Но и без них скучно. Особенно, когда нет достойного врага и не с кем воевать столько лет. Когда был твой последний бой?