Похищенная

Распухающая губа немела, я проверяла целостность зубов, а мистер квадратная челюсть разминал шею, будто готовясь вступить в бой, в котором я уже заведомо проиграла.

Будь ты проклят, Николас, ну почему ты не убил меня сразу?

— Еще одна попытка, девочка, и, прежде чем сказать что-нибудь, хорошенько подумай, — Тейт взглянул на меня угрожающе, слегка склонив голову набок и крепко сжав кулак, костяшки которого покраснели от соприкосновения с моей челюстью. Я старалась тяжело дышать, все больше вжимаясь в дверцу и мечтая выбежать из машины, пусть даже если это будет последнее, что я смогу сделать, потому что в реакции Тейта я не сомневалась тоже.

— Я... я не знаю...

Второй удар был таким же неожиданным, таким же резким и таким же болезненным, только обрушившимся на мою скулу и заставившим меня стукнуться головой о стекло. Я беспомощно всхлипнула и прикрыла лицо ладонями, ожидая новых ударов, новой боли, нового унижения.

Тейт не заставил себя ждать.

Громкий щелчок затвора вынудил меня затихнуть и задержать дыхание. Я медленно-медленно убрала руки от лица и с ужасом уставилась на приближающийся к коленке пистолет, через секунду упершийся в нее своим холодным дулом.

Мистер квадратная челюсть был пугающе безэмоционален, будто каждый свой день он начинал не с горячих тостов и кофе, а с чьей-нибудь простреленной коленки, меня же начинало трясти и унять дрожь в ногах становилось крайне трудно.

— Считаю до трех, Лалит. Раз... два...

— Господи, я не знаю. Я не знаю, я не знаю. Прошу вас, я говорю правду, я не знаю, где он. Он договорился с Николасом о встрече в Belle Isle Park, где должен был убедиться в том, что со мной все в порядке, а я должна была позвонить ему по прибытию в Детройт и подтвердить встречу,  — мой лепет был такой унизительный и жалкий, что я закрыла глаза, постепенно пропитываясь к себе отвращением. Все-таки мне стоило быть более сильной, более гордой, более достойной, хотя стоит признать, что правду я все же утаила.

Дуло до сих пор упиралось в мою ногу.

Тейт подозрительно молчал.

Я не дышала, ожидая выстрела и стараясь не думать о том, как это больно. Твою мать, я не могла об этом не думать, только об этом, об этом, об этом.

— Хорошо, тогда прокатимся.

Долбанный ублюдок давал мне шанс прожить еще чуть-чуть, как когда-то дал его Николас, с разницей лишь в том, что Тейт не лгал мне, не обещал помочь и не играл роль для того, чтобы добиться своего — он был тем, кем являлся на самом деле — не джентльменом, не энтузиастом-спасителем, не другом и не благородным рыцарем — просто человеком, выполняющим свою работу. Может поэтому, я ненавидела его чуть меньше, чем мистера мудака, навсегда исчезнувшего из моей жизни и оставившего после себя ядовитое послевкусие. Оно до сих чувствовалось в моем сердце отравляюще горькой обидой, и я никак не могла избавиться от мысли, что меня тупо поимели, причем в прямом смысле слова.

— Ненавижу... — я не надеялась, что Тейт услышит мой шепот, но он как назло уловил и даже "вежливо" поинтересовался:

— Кого?

— Что будет  с этим ублюдком? — Как ни странно, но он сразу понял, о ком идет речь. Понял и озвучил то, о чем я так сильно мечтала.

— Мои ребята займутся им, не переживай.

Блядь, какой же ты заботливый, мистер квадратная челюсть, ты просто сделал мой день. Я даже смогла улыбнуться, едва-едва заметно, потому что каждое движение лицевыми мышцами отдавало болью в разбитой губе и припухшей скуле, да и шишка от удара головой о стекло давала о себе знать.

Я почувствовала дикую усталость, скорее от обреченности и разочарования, чем от физической боли.

Я отодвинулась как можно дальше от Тейта и спрятала сложенные ладони между колен.

Я уставилась в окно, прижавшись к нему лбом и наблюдая за мелькающими разделительными полосами, из-за скорости сливающимися в одну сплошную линию.

Я впервые так отчаянно желала тишины и покоя, которые помогли бы мне прийти в себя и собрать мысли, важной составляющей которых являлся Николас. Этот сукин сын ни в какую не желал оставлять меня в покое, и даже в полудреме, когда я позволила себе расслабиться, я вспоминала детали нашего знакомства: его холодный прехолодный взгляд, его гребаную человечность тем утром, его горячие губы и слова про ячейку в аэропорте Хартсфилд-Атланта; бутылку виски, которую он мне подарил, и Дейва, убитого ни за что. Я вспоминала прохладный салон темно-синего Aston Martin и его задумчивость в кафе, перед тем, как всё это произошло.

А главное, в моем мозгу настойчиво стучало его последнее предупреждение "не забудь пристегнуться...". С какой стати ему,  везшему меня на убой, вдруг проявлять такую заботу?

Мое пробуждение было на редкость некомфортным и болезненным, когда я неловко дернулась и стукнулась лбом о дверцу. Шея безбожно затекла, и всё лицо вновь заболело, как только я открыла глаза и непонимающе нахмурилась.

Машина стояла на обочине, Тейта не было за рулем, и, судя по часам на консоли, я проспала чуть менее трех часов. Осторожное прикосновение к губе и новая порция боли, вынудившая меня зашипеть, а в ушах одна и та же фраза насчет ремня: "пристегнись, пристегнись, пристегнись...".

Черт, Николас, какого хуя тебе от меня надо?

— Если тебе нужно в туалет, советую воспользоваться моментом — следующая остановка через четыре часа, — Тейт открыл машину внезапно, так, что я чуть не вывалилась наружу, потеряв опору в виде дверцы. Именно это заставило меня сгруппироваться и без заминки выйти из машины, вернее выползти из нее при помощи вцепившегося в мое предплечье Тейта. — Давай, у нас нет времени.

А он не собирался со мной церемониться.