Страница 8 из 26
Достигнутые близость и понимание, казалось, испарились вместе с утренней росой: днём между мной и Артуром возникла некоторая принужденность. Разговоры за столом в основном ограничивались просьбами передать то или иное блюдо, ибо каждый из мужчин был озабочен прежде всего тем, чтобы как следует поесть перед тем, как отправиться в дальнейший путь. У меня аппетит отсутствовал, частью по причине ошеломляющих событий, произошедших со мной ранее, а частью потому, что я ощущала на себе недоверчивые взгляды, и мне кусок не лез в горло.
Кабан не выпускал из дрожащих рук чашку с горячей похлёбкой, ел с аппетитом, что было хорошим знаком.
Артур не поднимал глаз от своей тарелки. Наша одежда всё ещё не просохла; я переоделась в домотканое платье, на Артуре же, восседавшем во главе стола, были только брэ и укороченный пурпуэн, небрежно наброшенный на плечи. Вид у него был совсем не королевский.
Было очевидно, что мужчины не хотели говорит о своих дальнейших планах при мне, что представлялось забавным, учитывая, какой опасности я подвергла себя, впустив их в дом.
Затянувшееся молчание делалось невыносимым, но тут сэр Бедивер, самый приличный человек из всех присутствующих, неожиданно произнес:
— Баранина была недурна.
Я посмотрела на него, как на умалишённого. Мясо с трудом отделялось от костей и практически не жевалось.
— Хлеб — свежий, хрустящий — просто восхитителен, — подхватил Рубио.
Мякиш был тягучим и липким.
— Когда ещё так поешь! — добавил Тощий.
Мы с Артуром переглянулись, а затем уголки его губ вдруг приподнялись, хмурое выражение лица исчезло. Я с недоумением оглядела остальных ухмылявшихся мужчин.
— В чём дело? — строго спросила я.
— Ни в чём, — тут же отозвался Кабан, пряча ухмылку за чашкой.
Я перевела вопросительный взгляд на Тощего, но тот только покачал головой.
— Скажите мне! — вмешался Блу.
— Полно вам, — бросил Артур. Глаза его блестели от веселья. — Она всего-то пыталась утопить меня в озере.
Я начинала сердиться, хотя ещё не знала из-за чего.
— Ну да, — ответил Тощий, закашлявшись от смеха. — И ты нырнул ей под юбку.
— За жемчугом, — сдавленным голосом добавил Кабан.
Мужчины разразились хохотом. Я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
Тощий вдруг подавился выпитой водой, и она полилась у него изо рта и носа.
— Довольно! — прогремел голос Бедивера. Смех за столом тут же смолк.
— Стало быть, — вдруг вмешался мужчина, который был представлен мне ранее как Скользкий Билл, — и эта часть легенды правдива?
— О чём это ты толкуешь? – спросил Артур, подавшись вперёд.
Продолжая кашлять, Тощий вытер лицо рукавом. Кабан от греха подальше отставил свою чашку с похлёбкой в сторону.
Билл смотрел на меня откровенно оценивающим взглядом.
— Ты никогда не слышал историй об озёрной фее Нимуэ, воспитаннице Мерлина? — спросил он и тут же умолк, как бы ожидая, что я стану рассказывать сама, но я молчала. Ясно было, что он хотел бы задать вопросы, но побаивался принуждать меня к дальнейшему разговору.
— Представь себе, — отозвался Артур. — Некому было рассказывать мне добрые сказки на ночь.
— А это не добрая сказка, — возразил Билл. — Мерлин обучил Нимуэ магии и отдал ей своё сердце. Только оно ей было не нужно. Нимуэ выведала у него все секреты будущего, а затем предала своего наставника.
— Если Мерлин знал будущее, отчего же позволил этому случиться? — спросил Артур.
Некоторое время Билл глядел на меня, крепко стиснув губы, а затем ответил:
— Он был бессилен перед ней, как и любой другой мужчина. Если Нимуэ решила кого завлечь — это дело решённое.
— Как сирена, — вдруг выдал Кабан, и все, включая меня, посмотрели на него с удивлением. — Что? — смутился он. — Мой папаша был моряком. Он говорил, что сирены заманивают путников чарующими песнями, а потом пожирают их.
— Замани они тебя — им бы ещё долго не пришлось охотиться, — отозвался Тощий, и все снова принялись смеяться.
— Есть и другая легенда, — внезапно подал голос мужчина, представившийся Персивалем. Артур жестом призвал всех к молчанию, и Персиваль продолжил: — Владычица Озера — дарительница Экскалибура. Она преподнесла меч твоему отцу, и заберёт его обратно, когда придёт время.
Артур оглянулся, чтобы посмотреть на меч, прислонённый к стене.
— Если так — пусть забирает его сейчас, — предложил он. — Слишком уж много неприятностей он мне принёс.
— Так что скажешь? — обратился ко мне Билл. — Что из перечисленного правда?
— А нет легенды, в которой кучка неотёсанных мужиков вознамерилась разозлить озёрную ведьму, чтобы посмотреть, что из этого выйдет? — Я вздёрнула подбородок.
Артур слегка откинулся назад, составил пальцы обеих рук «домиком» и задумчиво взглянул на меня поверх них.
— Мы благодарны тебе за убежище, — миролюбиво произнёс Бедивер. — За трапезу и за защиту от черноногих.
Я с неопределённым видом пожала плечами и поднялась с места. Я могла бы велеть мужчинам, чтобы они убирали за собой сами, но, вероятнее всего, в таком случае они наведут ещё больший беспорядок.
Кабан окликнул Блу и кивнул в мою сторону:
— Помоги-ка леди.
Мальчишка попытался было воспротивиться, но, схлопотав подзатыльник, понуро поплёлся за мной на кухню. Мне, в отличие от него, не было надобности слушать чужие разговоры. Я сделала так, как сказал мне старик: привела Артура к озеру и помогла ему увидеть то, что он должен был увидеть. Вероятно, далеко не всё. Остальное он узнает позже, когда перестанет упрямиться и сопротивляться.
«Есть разница между тем, чтобы понять, и тем, чтобы по-настоящему уразуметь, глубоко уразуметь, всем существом, а не только рассудком, – говорил старик. – Поистине мудр только тот, кто покорился своей судьбе. Герой является человеком добровольно принятого подчинения.
Как бы то ни было, между Артуром, расположившимся за моим столом, и Артуром, которому предстояло встретить Вортигерна с мечом, по-прежнему пролегала огромная пропасть. Поэтому, услышав, что вместо того, чтобы принять на себя ответственность за происходящее и возглавить сопротивление, Артур собирался выманить короля в Лондиниум, я нисколько не удивилась.
— Мы не нуждаемся в поддержке каких-то там баронов, — заявил он Бедиверу. — Всего-то надо как следует разозлить змею, и она сама выползет из гнезда.
Как самонадеянно.
— А тебя есть идеи, как это сделать? — полюбопытствовал Билл.
— У меня-то есть, — отозвался Артур. — Только вы мне на что?
— Вортигерн спешит закончить башню до Лугнасада, — робко подал голос Рубио. — Нужно помешать ему.
— Как?
— Затопить баржи, доставляющие камни. Заблокировать реку.
— Отлично. Следующий шаг — сорвать поставку рабов.
— Это не понравится нашим друзьям с севера, — ухмыльнулся Билл.
Артур развёл руками:
— Пускай король Вортигерн проявит свои дипломатические способности и решит проблему.
— Что ещё? — спросил Тощий.
— Сжечь его дворец в Лондиниуме, — предложил Персиваль.
— Ух ты! — Глаза Артура горели предвкушением. — Обожаю Ночь Костров.
Нагрузив Блу пустыми грязными тарелками, я прижала кулаки к бокам и повернулась к Артуру.
— Планируешь стать занозой в заднице у короля? — раздражённо спросила я.
На лице Артура появилась кривая усмешка, с какой обычно мужчины смотрят на хорошеньких, но глуповатых женщин.
— Ему понадобится поддержка всех его баронов, он непременно явится в город, и тогда…
— Кто такой Вортигерн по-твоему, Мордред тебя раздери? — воскликнула я и обнаружила, что все уставились на меня с выражением полного ошеломления. Имя Мордреда редко упоминали в праздных беседах. — Глупец из башни?
— Ты мне скажи, — произнёс Артур пренебрежительно. — Ты ведь у нас ведьма.
Меня возмутила его небрежность. Целую минуту я молча смотрела ему прямо в глаза, прежде чем заговорить.
— Дай сюда меч.
Он вскинул брови:
— Хочешь подержаться за мой меч?
Мужчины подавили смешки, опасливо поглядывая в мою сторону.
— Ну это ведь я хранительница Экскалибура, разве нет? — Я кивнула Персивалю.
— Тогда подойди и возьми сама, — ответил Артур. Голос его звучал глуховато, но твёрдо.
— Что, боишься взять его в ручки?
Артур метнул в мою сторону огненный взгляд.
Я чувствовала, как мы ожесточились друг против друга. Казалось, среди остальных мужчин образовался негласный заговор солидарности: они поглядывали на Артура с ожиданием.
— С тобой всегда не просто, да? — спросил он. Прежняя насмешливость сменилась недовольством и даже враждебностью. Мы вступили в противоречие, преодолеть которое можно было, только применив силу.
— Давай, Арт, – вмешался Кабан. – Просто дай ей чёртов меч.
— Заткнись! – вспылил Артур. Он резко поднялся с места, пнул стул и тот отлетел к стене.
На меня это не произвело ровным счётом никакого впечатления. Я смотрела на него с равнодушным ожиданием.
Артур схватил меч, крепко стиснул пальцами рукоять так, что побелели фаланги, а затем небрежно протянул его мне. На мгновение наши руки соприкоснулись; Артур выпустил меч, я едва не выронила его — такой он оказался тяжёлый.
— Что, снова отвернулся? — спросила я. — Всегда отворачиваешься.
— Я смотрю прямо на тебя, любовь моя, — с раздражением ответил Артур.
Пальцами свободной руки я провела вдоль шероховатой узорчатой поверхности лезвия и обвела кельтские руны.
— Подними его двумя руками, барышня, — предложил Билл. — Вдруг нам всем нужен вовсе не король?
Проигнорировав сказанное, я вновь обратилась к Артуру:
— Ты видел всё, что должен был?
— Где?
— В озере. — Я направила меч на него. Лезвие упёрлось ему в грудь.
Артур не отступил, всё глядел на меня исподлобья, с настороженностью, удивлением и некоторой обидой.
Я ощутила вибрацию меча. Он откликался. Мне, Артуру. Нам обоим.
Сердце моё так и заколотилось.
Мне не требовалось держать меч двумя руками, я не была воином. Я — та, что приносит дары.
Артур отстранил клинок от себя и сделал шаг назад.
— Он твой.
— Он мой, — согласилась я. — И однажды ты вернёшь его мне обратно, Артур. Придёт время, и ты всё узнаешь. А пока, — я опустила меч и протянула ему; он, мотнув головой, нехотя забрал его, — относись к нему с уважением.
Я видела, что Артур больше не гневался на меня. Лицо его сделалось задумчивым, а глаза словно обратились к чему-то далёкому. Он держал меч, и меч был его продолжением.
— Так какая из легенд правдива? — спросил Персиваль. Он обращался ко мне по-доброму, с почтением.
Я рассеяно посмотрела на него, а затем обвела взглядом остальных мужчин, замерших в ожидании моего ответа. Я почти забыла об их присутствии. Возможно, в этом и была проблема. Артур заполонил мои чувства настолько, что его окружение казалось почти несущественным.
Чудо заключалось в том, что та особая действенность, что затрагивает и воодушевляет наши сердца, крылась в самой незатейливой волшебной сказке, рассказываемой перед сном, подобно тому, как аромат океана содержится в крошечной его капле.
В мече было всё: сосредоточие магического мира, власть короля людей и сила воина, страсть любовника и мужество отчаявшегося. Меч — символ военоначалия, правосудия и знания. А знание, как говорил старик, есть великое страдание.
Я вручила Артуру знание, и оно было орудием, данным ему так же, как потерпевшему кораблекрушение судьба посылает нож или леску для ловли рыбы.
Но Артур отвернулся.
Они всё ещё ждали моего ответа, и я удовлетворила их любопытство:
— Нимуэ вверила Экскалибур Пендрагону.
Я намеренно опустила ту часть истории, в которой король в минуту великого и благородного сомнения счёл благоразумным, осуществимым и справедливым избавиться от меча. Умолчала я и о том, что последовало за этим.
Персиваль был доволен тем, что его версия легенды оказалась ближе всего к истине.
— Значит, — прервал торжественное молчание Кабан. — Она всё-таки не сожрёт Артура?