Страница 12 из 32
Ярику показалось, что говоря это, Зяма как-то по особому смотрит на портрет. Похоже, Зяму с этой женщиной связывало что-то очень личное... Продолжать расспросы Ярик не решился.
- Зям, я что пришёл-то... Мы тут хотим "зелёнку" затеять на последнем, то есть заключительном, представлении.
Оговорка была не простительна. Настоящие цирковые никогда не называли представление последним, только заключительным. Так оговориться считалось дурной приметой.
Зяма внимательно посмотрел на Ярика, вздохнул и спросил:
- А ты знаешь, что в этом цирке "зелёнка" запрещена?
- Да ладно, Зям. Когда это было? "Зелёнка", если я правильно понял, вещь неофициальная. Поэтому официально её никто запретить не мог. А про неофициальный запрет поди и не помнит никто...
- Помнят, Ярик. Все помнят, - сказал Зяма как-то грустно и снова посмотрел на портрет позади себя. - Она тогда погибла. Понимаешь? На том представлении. Когда устроили ту "зелёнку".
И Зяма поведал Ярику трагическую историю, произошедшую несколько лет назад, после которой и запретили "зелёнку" на веки вечные.
Шутка планировалась в общем-то безобидная. Воздушная гимнастка Лиза Машная, готовясь к заключительному выступлению, вовсе не подозревала, что этот выход станет последним в её жизни. Обыкновенная и на первый взгляд совсем безобидная подмена, оказалась причиной гибели артистки.
В "зелёнке" подмену производят в самый последний момент перед выходом на манеж, чтобы артист не успел ничего исправить. И Лиза схватила со стула черный непрозрачный шарф, вместо белого прозрачного, и как всегда сияя ослепительной улыбкой выбежала на середину манежа, чтобы взмыть в воздух под самый купол цирка. Уже выполняя первые трюки, она поняла, что чёрный непрозрачный шарф мешает ей работать. С ним было все не так, не привычно. И в какой-то момент ей даже захотелось сбросить его вниз. Но... мелькнула мысль о том, что от этого её трюки станут менее эффектными.
И вот, выполняя сальто, гимнастка вдруг не рассчитала движений и, промахнувшись, сорвалась вниз. Страховка её удержала, но срыв был неудачным, и девушка повредила позвоночник. Она так и висела на страховке некоторое время, словно тряпичная кукла. Пока её не опустили вниз. Умерла Лиза в больнице, в реанимации.
- Так что, мой юный друг, любая самая безобидная на первый взгляд подмена в цирке может оказаться роковой, - грустно вздохнув, закончил Зяма.
Ярик сдаваться не хотел. Ведь это было его вторым в жизни Шоу.
- Да мы и не планировали шутить с Геллой! Мы хотим пошутить с Толиком!
- Забудь, шнурок. Так, кажется, вас Егор называет? Все. Разговор закончен, - рубанул воздух рукой Зяма и добавил:
- Между прочим, Лиза тогда работала с этой программой. Ровно пять лет прошло...
Ярик озабоченно почесал затылок и побрел восвояси.
***
Вечером, чтобы отметить юбилей Рахада Саидовича, директора программы "Медвежьи игры", собрался практически весь цирковой коллектив. Юбиляра приехали чествовать старинные друзья. И молодежь с благоговением взирала на артистов, которые давно стали легендой российского цирка.
За столом было шумно и весело. И в самый разгар застолья старинный друг Рахада Саидовича, руководитель знаменитого на весь мир номера на першах, Вадим Данилов хлопнул юбиляра по плечу и произнёс:
- А помнишь, как мы пять лет назад твой прошлый юбилей праздновали? В этом же буфете, между прочим. По-моему это символично.
После этих слов подвыпивший юбиляр как-то погрустнел и погрузился в воспоминания пятилетней давности.
Тогда, пять лет назад, юбилей Рахада Саидовича пришёлся на день после заключительного представления, и был омрачён гибелью артистки Лизы Машной. К юной Лизе Рахад Саидович пылал такой же сильной страстью, как теперь к Гелле.
Но у Лизы имелся тайный поклонник, которому она отвечала взаимностью. Что ни делал тогда Рахад Саидович, чтобы вычислить негодяя. И Лизу не раз пытал, спрашивал. И через артистов пытался выяснить. Даже опустился до того, что накрыл для униформистов стол. Но все словно сговорились.
И жена тогда как назло, никогда не препятствовавшая шалостям мужа с молоденькими артистками, вдруг переменилась. Внезапно как-то набрала в весе. И стала доставать его всякими придирками. Рахад Саидович терпел сколько мог. Но в один прекрасный день сорвался и, накричав на жену, дал ей совет заткнуться. Иначе он не посмотрит на количество прожитых лет и попросит её из своей жизни навсегда.
Веста Даниловна последовала совету мужа и заткнулась. Но мрачнела день ото дня. И вот, в заключительный день гастролей...
Тогда долго выясняли, кто подменил шарф. Вроде получалось, что Аким. Но сама мысль об этом казалась настолько несовместимой с тупостью этого человека, что очень скоро от него отстали. Тем более что ничего внятного Аким никому рассказать не мог.
Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Рахад Саидович окинул взглядом своих гостей, нашёл предмет своей нынешней страсти, юную прекрасную Геллу, и увидел то, что заставило его протрезветь враз. Рядом с Геллой, наклонившись совсем близко с нежному розовому ушку, примостился Толик.
Разговор у молодых явно ладился. Гелла в ответ на горячий шепот трепетно и кокетливо махала большими ресницами. Глазки её поблескивали, а изящные ручки подрагивали, выдавая смущение и волнение.
Рахад Саидович соперников не терпел. Он решительно поднялся из-за стола и направился к воркующей парочке. Но на полпути обо что-то запнулся, и был подхвачен кем-то из гостей под руки, после чего его заставили пить и слушать тосты в свою честь... А потом ему уже стало не до гостей…
Очнулся юбиляр на другое утро в своей постели с жуткой головной болью.