Страница 11 из 32
***
Ярика родители назвали в честь города, в котором он родился и проживал всю свою пока еще недолгую шестнадцатилетнюю жизнь. Ярик, сколько себя помнил, мечтал сделать свое Шоу.
В пять лет, чтобы Дед Мороз подарил ему велосипед, мальчик предпринял первую попытку. Он тщательно готовил своё выступление. В тайне от родителей репетировал перед большим зеркалом в прихожей. И когда долгожданный день наступил, и в дверь протиснулся большой мужик в красном халате с белой бородой и большим красным мешком, Ярик выбежал на середину комнаты, вскинул руки вверх, и громко проскандировал:
- С новым годом! С новым годом! Здравствуй, дедушка Мороз!
Опешивший от такого напора мужик, сел на приготовленный для него стул, и до самого конца Шоу, устроенного Яриком в его честь, даже рта не раскрыл. А Ярик рассказал стихотворение, спел песню и даже станцевал - смешно так, как получилось, старательно повторяя движения, которые видел как-то по телевизору в каком-то взрослом шоу.
Сегодня у Ярика было очень важное дело. Он готовил своё второе по счёту Шоу.
Сразу же после того, как Егор рассказал им про "зелёнку", в голове у Ярика сложился грандиозный план. И план этот был рассчитан на хорошие отношения с клоуном Толиком, которые как-то с самого начала завязались у команды униформистов с этим артистом.
Толик называл себя клоуном "с осенью в сердце". Его большие грустные глаза никогда не улыбались, хотя выбегая на манеж, он всегда демонстрировал широкую улыбку. Работал Толик хорошо. Репризы его были хоть и не очень оригинальны по сюжету, но Толик умудрялся их исполнить так смешно и по-своему, что никто и думал о плагиате.
Однажды какой-то умудренный опытом артист, знавший настоящего "клоуна с осенью в сердце", Леонида Енгибарова, сделал Толику замечание:
- Чтобы называться клоуном с осенью в сердце, грусти в глазах, молодой человек, маловато.
Толик тогда промолчал, потому что где-то там, в глубине души сам понимал, что стать вторым Леонидом Енгибаровым ему в этой жизни точно не светит.
Толик умел завязывать хорошие отношения. Поэтому ребята из униформы с радостью выполняли все его просьбы. Найти пустую коробку для реквизита, отвести гостя в зал... Толик умел так попросить, что любую его просьбу хотелось тотчас же выполнить.
И Ярик решил, что лучшей кандидатуры для своего Шоу ему просто не подобрать.
В данный момент Ярик пробирался пустыми коридорами к самой потайной комнате в цирке - музыкальной студии. Располагалась она напротив аппаратной, из которой во время представления музыкальные и световые операторы руководили процессами озвучки и освещения.
Хозяйничал в музыкальной студии Зяма Габай. Инженер-электронщик по образованию, никто не помнил точно, когда он появился в цирке. Но работу Зяма свою знал, и вот в начале этого года выпросил-таки себе комнату под студию.
Конечно, многое надо было ещё сделать. К примеру, обить стены звукоизоляционным материалом... Но Зяма не торопился. Работал себе. Был немногословен, довольно замкнут.
Если кому-то надо было сделать качественную фонограмму, или ещё к примеру отснять номер, что официально в цирке было запрещено, шли к Зяме. Зяма вёл съёмку по-хитрому. Прямо из аппаратной. Небольшая камера не бросалась в глаза даже при внезапной ревизии начальства. Зато сколько слов благодарности звучало здесь в адрес Зямы. Ну где бы ещё артисты могли получить видеозапись со своим выступлением? Иметь свое портфолио означало иметь возможность заключить выгодный контракт.
Так что для артиста Зяма в цирке был царь и бог одновременно.
Вот к нему-то и пробирался сейчас Ярик, планируя вовлечь в предстоящее Шоу такого нужного во всех отношениях человека.
Зяма сидел в студии на кожаном диванчике, низко склонясь над журнальным столиком. Он что-то писал в небольшом блокноте. И когда Ярик скрипнул входной дверью, ему показалось, что Зяма слегка вздрогнул и дёрнул рукой, как бы пытаясь прикрыть записи. Но, увидав Ярика, вопросительно вскинул брови над бликующими стеклами очков.
Глядя на Зяму, Ярик подумал, что тот очень похож на Шурика из старой комедии "Операция Ы". Тут же ему захотелось по аналогии и своё шоу как-нибудь назвать. К примеру... "Операция Ю".
Ярик протиснулся в дверь, протянул руку Зяме для рукопожатия, но дальше проходить не стал, дав понять, что пришёл с просьбой.
Зяма не спеша убрал блокнот и спросил:
- Ну как там внизу?
- Да ничего вроде, всё нормально. Лору напугали. Видел, как она скакала по манежу?
Лорой звали лошадь из номера "Гусарская баллада". В этот день что-то напугало животное, и Лора, вместо того, чтобы грациозно появиться на арене в скромном аллюре, вылетела на середину с дикими безумными глазами и несколько минут носилась по кругу как ошалелая. Дрессировщик Иваз Котельников долго не мог успокоить животное.
Возбужденные происшествием зрители некоторое время с интересом наблюдали не только за свободным полетом кобылы, но и за растерянным лицом дрессировщика, попавшим во внештатную ситуацию.
После представления дрессировщик Котельников долго орал на униформистов, срывая свой гнев на ни в чём не повинных пацанах. Егор, подавая пример подчинённым, угрюмо молчал. Знал, что говорить в этот момент что-либо бесполезно. Если артист человек хороший, то потом сам подойдёт, извинится. А то и бутылочку принесёт в знак примирения. А если человек дрянь... то и обращать внимание на такого не стоит. Проорётся и успокоится.
Зяма отнес блокнот в дальний угол, где находилось частично распакованное оборудование студии, а потом вернулся к дивану.
- Слушай, всё хочу тебя спросить, - вдруг внезапно сказал Ярик. - Кто это? Ну, на портрете?
Зяма оглянулся на стенку позади себя. Над диванчиком в обычной деревянной раме висел женский портрет в полный рост. Молодая девушка, изображенная на нём, явно была цирковой артисткой. Яркая улыбка на красивом, умело загримированном лице, пышные, чуть приподнятые у висков светлые волосы, поза с расправленными плечами и гордо поднятой головой, чуть выставленное вперёд изящное колено, угадываемое под лёгким платьем цвета морской волны - всё говорило о её профессии артистки цирка. Сам портрет специалист по живописи назвал бы скорее не законченным. Потому что всё, кроме лица, на портрете было написано схематично, и от этого изображение выглядело несколько размытым. И если бы не умело подобранное паспарту, портрет бы вовсе выглядел не профессионально. Но лицо... Так схватить эмоцию, мгновение, мог только очень талантливый художник. На лице девушки застыла... загадка. Выражение глаз, какой-то неуловимый штрих в улыбке... Ярик каждый раз, заходя к Зяме в гости, невольно останавливал взгляд на этом лице.