Страница 72 из 82
Черный бархат платья королевы сливается с ночью, лишь глаза мерцают медовыми опалами.
Взгляд Ее Величества прикован к супругу. Илиас стоит на коленях, губы его плотно сжаты. Как в то мгновение, когда он впервые поцеловал ее. Будущий правитель не знал, как выразить свою нежность. Он знал лишь смерть, а потому таинства отношений между мужчиной и женщиной они постигали вдвоем. О, королеве известно, что и под темно-зеленым кашемиром джемпера Илиаса, на плечах и на ребрах, и на ее собственных бедрах — одинаковые отметины цвета сливового вина. И воспоминание об ощущении ошейника, одной из любимых их игрушек, на шее. Боль — прекрасная мера доверия. И доказательство, что сердце твое принадлежит достойному. Губы Мирабеллы едва заметно изгибаются в хищной, сытой улыбке.
Его Величество не знает разницы между тем, что есть добро, и между тем, что есть зло, и одинаково полно принимает и боль, и наслаждение. Потому земля Феантари любит его, потому послушна его рукам. Льнет к бледной обветренной коже, к грубым шрамам, будто самая бестыдная любовница. Впору королеве ревновать.
Лесной воздух напоен тяжелым ароматом янтарной смолы. Илиас проводит по промерзшей земле, и под его пальцами она становится влажной и мягкой. Снег обращается в воду. Черная плоть расходится, и края ямы кажутся открывшейся раной.
Корни извиваются, как змеи. Ссешес видит их: одни змеи тонки и бледны, другие — бронзово-коричневые, жесткие.
- Ты уверен?
Король поднимается во весь рост. Он небрежно отряхивает руки, не обращая внимания ни на далекий скорбный волчий вой, ни на капли черной крови. Луна сегодня жемчужно-розовая, и кажется, что свет ее разбавлен этой королевской кровью.
На самом деле, Риан не уверен. Но он давно знает, как преодолеть страх. Сейчас он не имеет права бояться или быть слабым. Его любимому требуется помощь.
Ссешес слишком много сил отдал во время последних стычек с верами — но Ашер, разумеется, ни в коем случае узнать этого не должен. Риан предвкушает ритуал — тянущее, болезненное удовольствие. Земля вновь наполнит его тело способностью разрушать и причинять страдания.
- Если возьмешь слишком много, лишишься разума. И тогда тебя придется убить.
Не то, чтобы Его Величество был слишком этим удручен. Он просто говорит правду.
- Я понимаю.
Илиас кивает, принимая его выбор.
Ссешес раздевается донага, в руках его остается лишь верный кнут — темный, гибкий, смертоносный, как и сам дроу. На коже иней рисует молочно-белые узоры — Ветер услышал призыв, - но Риан неподвижен.
- Ложись.
Ссешес медленно ступает в яму. Закрывает глаза, резко поводит плечами, разминая окаменевшие мышцы. Опускается и ложится на спину. Его плоть горяча, будто истинное желание, земля же — холодна, как мертвая кровь, и есть в этом противоборстве успокаивающая гармония.
Король проводит ладонью вдоль тела Ссешеса, почти касаясь кожи, от лица к икрам — и земля укрывает Риана, жестоко и ласково. Король садится у ямы, скрестив ноги, королева же становится за его плечом.
***
Дышать было удивительно легко, потому что земля дышала вместе с ним. Размеренно и сильно, будто где-то там, в глубине, билось огромное сердце. И сердце это стало его сердцем, и по венам его струилась уже не кровь, но чистая, прозрачная боль. И это было так чудесно, ведь теперь он мог делиться этой очищающей болью с другими.
Ссешес желал бы вскрыть свою грудную клетку, оставить на своей коже ровные отметины от острых лезвий, чтобы увидеть эти серые бархатные линии, опутывающие его мышцы, его сердце и его печень.
Чужая сила. Взятая в долг. Потом ему станет очень хреново, очень, но ведь это будет потом.
А сейчас время покинуть благословенную тьму, потому как если он возьмет больше, то не сможет сдержать безумный вой, что рвется из его горла.
Ему дозволено уйти. Ссешес судорожно вдыхает ледяной воздух, и одна рука вцепилась в край ямы. Затем другая, и вот дроу вновь предстал перед глазами короля и королевы. Его Величество протягивает Ссешесу нож. Говорят, что ручка его сделана из кости одного из первых воинов, поднятых Северным ветром.
Ссешес режет свои ладони, очень глубоко, точными и медленными движениями. Стоя на коленях, он поит кровью землю. Он готов платить полную цену за то, что вены его стали черны, будто полные соком плодов граната. Того самого граната.
- Благодарю, - хрипло шепчет Ссешес.
- Почему же не помочь тебе, доказавшему не раз свою преданность? - усмехнулся Илиас.
Закашлявшись, дроу поднимается на ноги. Больше ему здесь делать нечего. В мыслях вспыхивают слова перехода, и уже через несколько мгновений Ссешес бросает небрежно свою одежду и кнут на пол ванной. Включает воду, почти нестерпимо горячую, и становится под душ, уткнувшись лбом в темно-зеленый малахит, которым отделана комната.
Он смеется, и в смехе этом слышится ликование. Определенно, он сможет совладать с теми, чьей силой он питался. Один из них — орк с выбеленными соком лимонника волосами. Знак клятвы мести. Кому? Возможно, итилири? Ссешес смеется еще громче. Гребаная ирония.
Дроу бьет рукой по камню, и малахит крошится легко, будто кукурузный хлеб.
Чудесно.
Ссешес выключает воду и потягивается всем телом, ощущая себя прекрасно, как никогда. Непобедимым, как никогда. Позже ему следует поблагодарить Аларика, который однажды убил этого орка, напоил землю силой мертвого врага — и вот теперь он, Ссешес, может воспользоваться этой силой.
Итак, время пришло. Дроу предпочел черный цвет: брюки, тонкий пуловер с высоким горлом и тяжелые высокие ботинки. Легкая броня: жилет, поножи и наручи из кожи, скрытой под металлическими пластинами, сплетенными внахлест.