Страница 17 из 82
Камео сжал запястье девушки. Сильно, до боли почти — но руки ее не убрал.
- Признаю, я недооценил тебя, - прищурившись, жрец смотрел в лицо Кейти. - Если бы не видел, как ты создаешь эту иллюзию — поверил бы, что тебе грозит реальная опасность.
Вампиресса спокойно выдержала взгляд Камео, не отводя глаз. Замечательно, что жрец признал ее способности, и конечно, девушка тут же решила воспользоваться случаем, дабы провести с этим мужчиной как можно больше времени.
- Саар Камео, возможно, я могла бы попробовать научить воспитанников Храма некоторым чарам, и…
- Нет, - жестко сказал Камео. - Эти воспитанники — те, кто потерял родителей. И те, кто по своей воле решил посвятить себя совершенствованию своего дара. То есть, - жрец хищно усмехнулся, - мертвым.
Вампиресса отметила для себя эту формулировку. Что же точно она означает? Очень хочется узнать.
- Сила их не всегда стабильна из-за… эмоций. С ними тяжело справляться, - Камео, очевидно, ожидал ее реакции на эти слова. Надеется испугать?
- Мне кажется, я могла бы найти с ними общий язык. Я… - девушка замолчала на несколько мгновений, - знаю, каково это — остаться без поддержки родителей.
- Неужели? - тихо спросил жрец. Пальцы его сжали запястье вампирессы еще крепче. Камео не мог понять, почему, но было необыкновенно приятно касаться атласной, гладкой кожи.
- Моя мать умерла прошедшей порой Созревания плодов, - так же тихо ответила девушка. - От черной лихорадки.
Жрец потемневшими глазами взглянул на Кати.
- Вот оно как. И что, были еще жертвы этой болезни?
- Да, - кивнула княжна. - Еще четыре вампира.
Мышцы жреца под ее ладонью стали мраморно-твердыми.
- Жаль, что все произошло так, - спокойно произнес Камео. Отпустив руку девушки, он снял свою куртку из мягкой кожи и накинул ее на плечи Кати. Легкие объятия дарили тепло, так необходимое сейчас. - Идем, иначе замерзнешь.
***
Я ожидала, что наше с княжной знакомство состоится более официально. Но вампиресса появилась в синей столовой вместе с Камео, и на ее плечах была куртка жреца — что, разумеется, заметили и мы с Алариком, и Ашер с Ссешесом. Освещенная янтарным светом свечей комната наполнилась мягким ароматом, и источником его была эта высокая изящная девушка с волосами цвета горького шоколада.
- Моя любимая сестренка, - Ашер нежно коснулся губами щеки девушки.
С Алариком вампиресса обменялась церемонными осторожными приветствиями, а вот генерал удостоился весьма пристального внимания. Ссешес, молча целуя руку Кейтлин, глядел на девушку не менее внимательно. Зная о том, насколько сильны взаимные чувства Ссешеса и князя вампиров, я надеялась, что Кейтлин и генерал смогут найти общий язык. Аларик же более восхищался моей добротой, нежели волновался о взаимоотношениях в правящей семье вампиров.
- Здравствуй, Серая принцесса, - вампиресса, едва заметно улыбаясь, протянула мне руку.
Я не была удивлена тем, что она обратилась именно так — вряд ли то, что мне покровительствует Сероглазая змея, было для девушки тайной.
- Здравствуй, Кейтлин.
Прикосновение ее пальцев прохладное, будто шелк.
- Присоединяйтесь к нам, - на правах хозяйки говорю я. - В такую погоду горячий чай — верный способ поднять себе настроение и согреться.
Кейтлин с радостью согласилась. Даже жрец, который вел себя очень сдержанно и в знак приветствия ограничился лишь почтительным наклоном головы, улыбнулся и сел на обитый темно-сапфировым бархатом диванчик у стола. С непринужденным изяществом вампиресса устроилась рядом с ним, и почему-то мне казалось, что Камео вовсе не против этого.
Тяжелое небо роняло волглый молочный снег, бился в окна ветер, пропахший можжевеловым дымом, но плотные портьеры надежно защищали нас от непогоды. Рубиновое мерцание огня в камине, теплые пледы. Объятия любимого, горячий чай с корицей и шиповником и холодная, восхитительно-пряная оленина. Сыр, лавандовый мед и хлеб с ароматными травами. Прекрасный вечер. Мог бы быть прекрасным.
Виной всему был хлеб.
Как только мы начали трапезу, в столовую попросил разрешения войти один из советников Ашера - Тайр. С появлением синеглазого вампира температура в комнате сразу будто стала ниже. Тайр взял стул с высокой спинкой, сел возле князя (с левой стороны, потому как по правую руку от Ашера расположился Ссешес) и стал тихо что-то говорить своему правителю. Я в это время слушала Аларика, который рассказывал мне о том, как прекрасен этой порой лес в своей жуткой тишине, и не сразу поняла, что случилось.
Конечно же, Ашер предложил своему советнику разделить с нами еду. Когда Тайр потянулся за хлебом, он совершенно случайно прикоснулся к руке жреца, который в это же время собирался взять для себя и для Кейтлин мясо. И при этом на лице вампира отразились столь явные презрение и злость, что это заметил каждый.
Я почувствовала полыхнувшую ярость Аларика. Видела прищуренные глаза жреца, обещание жестокой смерти в них. Ашер повернулся к советнику, готовый вынести приговор, но…
Кейтлин погладила брата по волосам, успокаивая.
- Позвольте, я сама.
Взгляд, сладкий, завораживающий — на Камео.
Никогда не видел жреца настолько удивленным.
Княжна пока что воздержалась от слов. Она подошла к Тайру, спокойно улыбаясь. Вампир не пытался оправдать себя, восприняв неизбежное наказание со смирением. Тонкие пальцы легли на виски советника — и лицо Тайра сразу же исказилось. Боль украла цвет его крови, и вампир стал бледнее лунного серпа на небе.
- Я отсекаю тебя от твоего рода.
В камине по-прежнему горит пламя, и теплый плед на коленях. Любимый греет мои ладони, а вот, совсем рядом — вампир, жизнь которого только что разрушил равнодушный, тихий голос.