Страница 59 из 113
- Вы забываетесь!
Краем глаза я видел, как закусила губу Сагитта, и мечтал поскорее закончить этот неприятный разговор. Я боялся, что колдунья вмешается. Разумеется, так и произошло – я хорошо успел ее узнать.
Резким взмахом Сагитта выхватила из ножен клинок. Он был бел от инея. В морозном воздухе отчетливо прозвенело:
- Сэр Шаула по прозванию Мантикор, от имени его высочества принца Ариовиста я вызываю вас ответить за свои наветы в честном поединке!
Порыв ледяного ветра пронесся через оцепенелый лес, сорвал снежный покров с ветвей, взметнул сплошной завесой. Грохнуло далеким громом, вторя ему, тонко заржали испуганные лошади. Из чащи поднялась стая ворон и принялась кружить в вышине, оглашая зловещим карканьем окрестности. Воздух сделался густым, будто скованный льдом, и каждый вдох давался с усилием.
Я вспомнил, как нес Сагитту к башне, после того как на пару с Альхагом они удержали снежную лавину: руки колдуньи были холодны, тело безвольно, меловое лицо с просинью вен застыло маской, - тогда я впервые усомнился в ее неуязвимости. Я вспомнил свою клятву у Самоцветного ручья, когда Альхаг сравнивал Сагитту с камнем алмазом, прочным и хрупким одновременно, - тогда я усомнился в ее неуязвимости во второй раз. Я подумал обо всех днях и ночах, что буду проклинать себя, если с колдуньей случится беда, которую я не сумею отвести.
И вновь слова и звон стали рассекли тишину:
- Женщина не будет отстаивать мою честь. Сэр Шаула по прозванию Мантикор, я сам вызываю вас на бой!
О, Создатель милостивый и милосердный, я не ведал, что говорю – меня вело сердце, слепое и безрассудное, заходящееся от страха потерять Сагитту. Шаула мог торжествовать – его охота удалась.
Из уст в уста потянулись шепотки. Сначала тихие, они нарастали и, наконец, соединились в едином гуле, в котором всплывали отдельные выкрики:
- Принц вызывал колдуна!
- Задета его честь!
- Поединок! Поединок!
- Безумец! Против Мантикора ему не продержаться и минуты!
- Вздор! Я видел принца на ристалище, он родился с мечом в руке.
Лес успокаивался. Улеглась снежная метель, дневное светило приветливо глядело с небес. Вороны расселись по веткам и с недосягаемой высоты настороженно косились на людей, им было страшно и любопытно разом. Вдалеке трубил рожок – то возвращался арл Годерикт.
Двор предвкушал потеху. Обратной дорогой лишь две темы будоражили умы придворных: подстреленная арлом лиса-чернобурка и мой поединок с Шаулой. На исход поединка заключались пари, предъявлялись и разбивались в пух и прах доказательства, до хрипоты велись споры – победит ли воинское искусство или все-таки одержит верх магия.
Среди всеобщего радостного возбуждения я старался выглядеть беззаботным, но то было натужное веселье. Вороний грай преследовал меня, искрящийся на солнце снег казался погребальным саваном, и от его белизны слепило глаза. Достигнув дворца, я поспешил укрыться в своих покоях. Но побыть одному мне не дали. Едва захлопнулась дверь, как Сагитта набросилась на меня с упреками:
- О чем только ты думал, когда вызвал его?!
Я был готов к ее натиску.
- О том, что прежде его вызвала ты.
- Ты безумен!
- В том лишь, что безумно люблю тебя и не желаю смотреть, как Мантикор станет тебя убивать. А после жить под гнетом вины. Уволь, этот груз не по моим плечам.
- Какая глупость!
- Глупостью было вызывать Шаулу на поединок!
На нашу ссору взирали: камердинер-богомол, опустив нижнюю челюсть и удивленно вздернув брови, герольд с выражением ужаса на лице и пажонок – этот был в восторге. Браго и Драко опустили долу глаза. Их мучило желание вступиться, однако оба молчали.
- Все вон! – заорал я, сам себя устыдясь. Но дело было сделано, свита шмыгнула за дверь, оставив меня наедине с разъяренной колдуньей.
- Он поставил под сомнение твою честь! - голос Сагитты сорвался на крик.
- Забыла, кто я? У вора нет и не может быть чести, ты защищаешь битую карту! – кричал я в ответ.
- У меня были все шансы покончить с Мантикором!
- У Альхага их было не меньше, однако Альхаг мертв!
- Мантикор погубит и тебя!
- Тогда тебе стоило молчать. Неужто ты рассчитывала, будто пока будешь сражаться с колдуном, я спокойно постою в стороне?!
- Принц поступил бы так!
- Я не принц.
- Еще не поздно, откажись от участия в поединке! Я выйду вместо тебя.
- Черта с два ты выйдешь против Мантикора!
Сагитта требовала, ругалась, улещивала. Я был непоколебим. Всегда с радостью уступавший желаниям колдуньи, на сей раз я стоял намертво. Убедившись в тщетности споров, Сагитта принялась гонять меня по ристалищу. Я покорно исполнял ее указания, хотя ни на минуту не верил, что освоенная наспех воинская наука поможет мне одолеть Мантикора. Рыцари учились ратному делу с детских лет под руководством битых всеми войнами наставников, в моем же детстве были только Енох и палка вместо меча. Сагитта это тоже понимала, но такова была ее натура, что любое действие было для нее предпочтительнее покоя. Я и сам был таким, и потому не спорил зазря.