Страница 60 из 79
- Да-а…
- О каком лечении речь? Это ошибка какая-то. Я работаю в научном институте и уже лет десять не практикую.
- Извините, кажется, я действительно ошибся.
Я повернулся и поспешил прочь.
- Молодой человек, задержитесь на минутку…Давайте присядем вон там, возле песочницы…А теперь расскажите, кто, отчего и где вас лечил, и почему в результате вы пришли ко мне.
Я уставился в песок и молчал. Что врать? Как выкручиваться? При одном взгляде на Сергея Николаевича становилось ясно, что вокруг пальца его не обвести. Пауза затягивалась. Но и тут мне помогла моя холодная невозмутимая натура.
- Дело в том, что я все выдумал. Для старушек. Иначе они бы мне не сказали…Понимаете, моей маме через две недели исполняется пятьдесят лет. Я решил ей сделать приятный сюрприз. Она очень любит вспоминать о своей молодости, о друзьях. И я решил пригласить к ней на день рождения её старых друзей. Вот с этой фотографии.
Тут я понял, что получается нестыковка – ведь старушка Сергею Николаевичу сообщила, что я думал, что он мёртв. Труп я, что ли, на день рождения мамы собирался приглашать? Но отступать было поздно, я достал фотографию и протянул её Борисенко. Похоже, он не заметил нелепости моих объяснений и довольно долго разглядывал лица на фотографии.
- И кто же твой мама?
- Вот…
- А как её имя? Я помню, что она однокурсница Лены, моей жены, но имя забыл…
Вот тут я онемел. Он не врал, не притворялся, я это сразу понял. Он действительно забыл мамино имя. И у меня не оставалось никаких сомнений в том, что мама была просто однокурсницей его жены, и больше ничего их не связывало. Теперь я знал, почему мама так покраснела…
Я шел домой пешком. Через всю Москву. Мне было безразлично, сколько у меня уйдет времени на дорогу и вернусь ли я домой…
Петька
Петька появился на свет в инкубаторе птицефабрики, в народе – «Птички», поэтому родителей своих не знал. На третий день после вылупления его вместе с еще одним цыпленком купила взбаломошная яркая девица и долго (а, может, и не долго, но в темной душной обувной коробке с прорезанными в крышке дырочками даже минута казалась вечностью) куда-то везла. Брат (или сестра?) прижимался к Петьке и тихонько попискивал. Наконец коробку перестало трясти, крышку сняли, и Петьку ослепил яркий свет и оглушили голоса людей.
- Ой, кто это? – вопил мальчишка лет шести, сын взбаломошной девицы.
- Какие хорошенькие! – умилялась младшая сестра девицы.
- Оля, зачем ты их купила? Кто за ними будет ухаживать? – возмущалась женщина в возрасте.
- Так, сейчас достану клетку, оставшуюся от попугаев, - деловито произнес единственный мужчина.
Новые хозяева совершенно не умели обращаться с курами и петухами. По наитию они правильно определили пол Петьки, а его «товарища по несчастью» записали в курочки и назвали почему-то Дусей. Потом Аня, сестра взбаломошной Оли, усадила цыплят в клетку и налила им воды в огромную глубокую плошку. Петя и Дуся с трудом залезли в плошку, промокли и чуть не утонули. Аня с Гошкой, сыном Оли, услышав истошный писк цыплят, выловили их из плошки и начали сушить полотенцем. Чудом избежав смерти от удушья в цепких Гошкиных лапах, Петька, наконец, напился, наелся и уснул, прижавшись к Дусе.
На следующий день семейство перебиралось на дачу. Ехали в машине, клетку с цыплятами держала на коленях Аня, Гошка сидел рядом и все норовил засунуть пальцы через прутья, чтобы погладить цыплят. В результате палец застрял, Гошка заорал, бабушка стала ругать Гошку (зачем сует пальцы куда не следует!), Аню (почему не следит за Гошкой), Олю (зачем купила цыплят) и дедушку (просто так, без повода). Тут, к счастью, и до дачи доехали.
Деревянный домишка с «удобствами во дворе» встретил хозяев холодом и промозглой сыростью. Дедушка занялся растопкой печи, бабушка и Аня мыли пол и раскладывали вещи, Гошка всем мешал, а Петька с Дуськой тряслись от холода. Наконец, Аня вспомнила о цыплятах, увидела, что они замёрзли и, решив их согреть, водрузила клетку на печку. Минут через пять железный поддон превратился в сковородку, Петька с Дуськой начали подпрыгивать в диком танце – лапки жгло невыносимо. К счастью, на танцующих тарантеллу цыплят обратил внимание Гошка, позвал бабушку, бабушка сдернула клетку с печки, стала ругать рыдающую от жалости к птицам Аню (нужно думать, что делаешь), Гошку (за то, что раньше не позвал), Олю (она всегда так, сама делает глупости, а другие расхлёбывают) и дедушку (просто так, без повода).
К вечеру в доме уже было тепло и уютно, клетка с цыплятами пристроена в самом удачном местечке – тёплом, но не жарком. Вот только Дуся, то ли не выдержав испытаний, то ли от неумелых ухаживаний Ани, то ли по какой другой причине захворала и к утру умерла. Так никто и не узнал – точно ли это была будущая курочка? Гошка плакал, Аня еле сдерживала слёзы, заехавшая проведать сына Оля заявила, что нечего жалеть – цена цыпленку – три рубля, невелики деньги, бабушка ругала Гошку (зачем плачет), Аню (зачем расстраивает Гошку, он и так расстроен), Олю (сначала повесила на них цыплят, а теперь несёт всякую чушь, причем тут деньги, когда ребенок так расстроен) и дедушку (просто так, без повода). Петька не успел привыкнуть к Дусе, а потому почти не заметил её исчезновения.