Благосклонность судьбы (сборник рассказов)

Через некоторое время женщины узнали, что Вера замужем десять лет, и до Надиного рождения троё её детей умерли по неизвестным причинам в роддоме. На своих долгожданных «мартышек» мать выплескивала исступленную, изголодавшуюся любовь. Если в отделе не было срочных дел, Вера первой вылетала домой после работы и последней вбегала в комнату перед началом рабочего дня. Если дети заболевали, на Веру страшно было смотреть. У младшенькой трудно проходила акклиматизация (раньше семья жила на юге). После работы Вера неслась за Любой в ясли или домой, тащила девочку на массажи, ингаляции, лечебную гимнастику. В отделе смеясь называли Веру живым девизом «все лучшее – детям». Сослуживцы теперь редко вспоминали о должности Вериного мужа и признавали, что сама она – отличный экономист и одновременно специалист «по детям».

Ларисе Вера сразу понравилась. Обычно малознакомые люди смотрели на протез либо с любопытством, либо с жалостью. Часто к этим чувствам примешивалась брезгливость. Потом человек старался сделать вид, что ничего не заметил. А в Вериных глазах при взгляде на Ларину (вернее, на искусственную) руку затлела боль. Не за себя, за Ларису. На Лару только мать так глядела. А потом Вера посмотрела Ларисе прямо в глаза и улыбнулась. Разные рождаются у людей улыбки. Улыбки-насмешки. Улыбки-подачки. Это была улыбка-поддержка…

Вера, казалось, ничем не выделяла Ларису. Как и всем, рассказывала о детях. Шутила, как и с другими. Но только Ларе стало известно о гибели Вериного отца, репрессированного в тридцать седьмом. Лишь ей Вера рассказала, что так и не увидела ни одного из своих первых, умерших детей. Дружбы между утонувшей в семейных заботах Верой и одиночкой-Ларой не возникло, но их отношения друг к другу уже нельзя было назвать простым знакомством.

В одну из первых тёплых апрельских суббот Лара отправилась в городской парк, находившийся довольно далеко от её дома. Сегодня словно что-то тянуло Ларису к голым березовым и кленовым аллеям. Долго бродила она в дикой лесной зоне парка. Надышавшись вволю и заметно устав, вышла к большой, еще мёртвой клумбе. Присев на лавку, Лара задумчиво наблюдала за течением маленького ручейка. По коричневатой воде плавно плыли щепки, спички, прошлогодний мусор. И вдруг…белый кораблик из пенопласта врезался в берег и перевернулся прямо напротив Лариной скамейки. «Авария, авария!» - две маленькие девочки, громко топая, подбежали к месту катастрофы. Старшая, с ходу бухнув одной ногой в ручей, схватила игрушку.

- Надя! Ты же ноги промочила! Отойди от ручья!

Старшая, пустив кораблик, весело помчалась дальше, а младшая подошла к матери, что-то смешно тараторя на своем собственном языке.

-Здравствуй, Вера!

Лариса встала, приветствуя сослуживицу, но смотрела она не на неё, а на пухленькую голубоглазую крошку.

- Как тебя зовут? – спросила Лара, присев на корточки перед девочкой.

- Лю-па. А питя?

- А меня – тётя Ла-ри-са.

- Тётя А-и-са. Бизим копали.

- Что?

- Она приглашает тебя бежать за корбаликом, - Вера ласково улыбнулась Ларисе.

В тот день Лара неожиданно попала в квартиру Иваненко. Впервые она увидела домашнюю будничную жизнь городской семьи. Многое здесь, как ни странно, напоминало Ларисе её родной дом. Сухонькая сгорбленная Валентина Фёдоровна, мать Веры, сильно походила на Петровну. Черноволосый и черноглазый Георгий, муж Веры, со своим открытым добродушным лицом и плотной мужицкой фигурой мало соответствовал трафаретному образу директора.

Конечно, многое в обстановке дома могло удивить неизбалованную комфортом Ларису, но все её внимание оказалось сосредоточено на детях. Маленькие дочери Веры были абсолютно разными. Старшая, Надя, уже сейчас, в четыре с половиной года, была настоящей красавицей с вьющимися густыми волосами цвета мёда и огромными чёрными глазами. Крайне подвижная девочка прекрасно сознавала свою неотразимость, отчаянно кокетничая направо и налево.

Маленькая Люба красотой не отличалась. Тонкие светло-русые прямые волосенки и нос картошечкой наверняка принесут ей в будущем немало огорчений. Но сейчас лишь очень предвзятый человек не признал бы пухленькую малышку с серьезно-удивленно-восторженным взглядом больших серых глаз очаровательным ребенком. Люба была не такой резвой, как Надя, но живость её характера проявлялась в активном созерцании и немедленном осмыслении всех событий окружающей жизни. Стоит ли объяснять, почему именно двухлетняя Люба стала любимицей Ларисы?

Отныне жизнь её совершенно изменилась. Два-три раза в рабочие дни недели Лариса отправлялась после работы к Вере, забирала Любашу и подолгу гуляла с ней. Часто Лара водила девочку на процедуры. Самым большим несчастьем были болезни Любочки – малышку не выпускали на прогулки, и Лариса подолгу не виделась с ней.

В выходные дни Иваненко ходили всей семьей в старый парк, и Лара всегда присоединялась к ним. Изредка на заводе, где директорствовал Георгий, устраивались коллективные выезды на природу, куда Иваненко никогда не забывали пригласить Ларису. Она чувствовала себя членом их семьи. То, что для одинокой девушки было счастьем – прогулки с Любой, а иногда и с обеими малышками, чтение книжек и т.д., для Веры стало огромной помощью. Познавшая в детстве и в юности и горе, и нужду, Вера умела быть благодарной. Во всем и всегда она ставила на первое место интересы детей, поэтому в её сердце никогда не было места ревности к тем, кого любили её дети. Вера радовалась взаимности любви Ларисы и маленькой Любашки.