Неспящие...

- Аманда, какая же ты растяпа! – от безысходности вздохнула мама, не способная злиться на кого бы то ни было дольше пяти секунд.

- Тут не поспоришь. Но, быть может, все это неслучайно? Подстроено высшими силами, которые не желают, чтобы я ходила на этот балл лицемеров и королев красоты? Ну, посуди сама, я ведь ни к одной из этих категорий не отношусь! – старалась все свести к шутке как всегда.

- И другие члены твоей семьи тоже, спешу напомнить…

- Вот видишь, как здорово, теперь у всех нас есть уважительная причина для отказа! – по-детски непринужденно сообщила я.

- Не в этот раз, милая. Завтра пришлю платье с курьером. Уверена, тебе понравится его скромность и простой крой, однако оно в то же время очень элегантное.

- Верю, мам. Вкус у вас с Софи, что надо. Люблю тебя и спасибо! – совершенно искренне сказала я.

- И я люблю тебя. До завтра, детка. Начало в семь, смотри не опоздай.

* * *

С охоты я вернулась довольно поздно. Стрелки на часах почти подступились к отметке в десять утра. Приняла душ, позавтракала, поболтала с Ниной по телефону о предстоящем тошнотворном вечере. Она, конечно, моего мнения не разделяла, связывая с приемом у Темных надежду повеселиться от души, набраться слухов, а, главное, воочию увидеть повзрослевшего Алекса Эйдена, который, как утверждала моя подруга, недавно вернулся из-за границы. Как по мне, так он просто все эти десять лет в тюрьме сидел. Когда я высказала это свое предположение вслух, Нина без промедлений назвала меня лютой мужененавистницей с когнитивными нарушениями психики, добавив, что все обвинения в адрес Эйдена – это лишь мои глупые и необоснованные выдумки. А ее заявление о когнитивных нарушениях психики – это достоверная информация, значит? Короче, как бы там ни было, из надежного источника (звучит, однако серьезно) ей стало известно, что старший сын Князя Тьмы вырос в бесподобно красивого мужчину. Что ж, сегодня же и выясним. И берегись, Алекс Эйден, если это не так! Вот тогда тебе точно не скрыться от моих язвительных комментариев. При подобных мыслях злобный гений моей души потирал ручки в предвкушении скорого праздника цинизма.

В дверь позвонили. Открыла. На пороге стоял миловидный, но худощавый парнишка лет двадцати, в руках он держал забытое мною платье, надежно скрытое под чехлом, и картонный пакет с туфлями, по всей видимости. Он торжественно вручил мне посылку и тотчас удалился. Даже чаевые не взял, заверив, что отправитель ему о-о-о-очень хорошо заплатил. Подумать только, сколько для мамы значит нарядить меня в это платье, что она даже платит курьеру многим больше требуемого, лишь бы тот со всей бережностью и точно в срок доставил мне эти символы женственности.

Мне, признаться, даже любопытно стало заглянуть под чехол. А когда я в следующий миг осуществила задуманное, то чуть не упала от удивления. И это она называет «скромное платье с простым кроем»?! Вот же обманщица! А я боялась ее обидеть!

Я накинула вешалку с платьем на дверцу шкафа и осторожно стянула чехол со своего наряда, а потом уставилась, неспособная глаз от него оторвать. Верх платья не имел ни бретелек, ни рукавов, лиф его напоминал корсет, обещая в выгодном свете демонстрировать талию той, что его наденет (хвала моему образу жизни и генетике, проблем с лишним весом у меня пока нет). От бедер подол распадался крупными складками, причем передняя его часть была короткой, ляжет чуть выше колена, и постепенно удлинялась к задней части, касаясь пола коротким шлейфом. Но главным его достоинством являлись не крой или фасон, которые, к слову, были безупречны. Ткань – вот, что вызывало восхищение всякого, кто смотрел на это платье, кто касался его. Тончайшее кружево мелким узором цветов лилий невесомой дымкой покрывало такой же воздушный многослойный шифон, отчего довольно пышная юбка выглядела совсем газовой. Кремовый цвет придавал моему наряду еще больше нежности.

В этот раз мама превзошла сама себя. Безусловно, она всегда имела отличный вкус, но раньше все больше заботилась о том, чтобы угодить мне, а не давать волю собственной фантазии. Это я приучила ее к простоте и практичности в чувстве стиля, когда она намеревалась меня во что-нибудь вырядить. Но сейчас в этом образе все было исполнено так органично, изящно и невероятно благородно, что мне совершенно ни к чему не хотелось придираться. Открытые плечи, руки, ноги - ничто из этого, а тем более все вместе, прежде и взглянуть в сторону такого наряда не заставили бы. А теперь я не просто смотрю, я восхищаюсь… Чудеса… Почему? Что изменилось-то? Во мне эти перемены? Нет, исключено, со мной точно все в порядке!

Туфли к платью мама подобрала бесподобные, правда, каблук высоковат, но тут уж нет места претензиям, другая высота сюда просто не подойдет. Вид чудесный, даже украшений не нужно.

Я так увлеклась мыслями о платье, что совсем забыла о Карлуше, который все это время «наслаждался» моими томными вздохами! Бедолага… Пришлось сбегать на кухню и принести ему угощение в виде сахарной помадки. Кажется, она пришлась ему по вкусу, и он больше не держал на меня зла.

- Ты снова в гости, друг? – спросила я ворона, не найдя на лапке послания. – Знаю, он не угощает тебя сладостями и постоянно заставляет разносить бестолковым барышням лечебные снадобья. Если тебе вдруг надоест работать на него, ты прилетай ко мне насовсем, Карлуша. Я буду любить тебя, обещаю.