Страница 28 из 77
ХОГБЕНЫ окружают ГЭЛБРАЙТА. ПРОФЕССОР приподнимается, ощупывает голову…Увидев ДЕДУЛЮ, с диким криком падает и теряет сознание.
ДЕДУЛЯ (недоуменно). Что с ним?
МЕЛАНИ. Это он тебя, дедушка, испугался.
ДЕДУЛЯ. Меня?! (Пожимает тем, что у него вместо плеч.) Я не хотел его пугать!
СОНК (насмешливо). А ты, Дедуля, в следующий раз обязательно захоти - это разрешит все наши проблемы!
МАМУЛЯ (грозит Сонку пальцем). Не будь таким жестоким, сынок! (Склоняется над Гэлбрайтом.) А он хоть точно прохвессор? Настоящий?
ПРОФЕССОР ГЭЛБРАЙТ (в трансе). Я есть настоящий! Я профессор в университете! У меня своя кафедра! Я – светило науки в вопросе о разных аномалиях и фобиях... (Речь его сходит на невнятное бормотание.)
МАМУЛЯ (вздыхает). Настоящий! (Не меняя участливого выражения на лице, бьет Профессора кулаком по кумполу, после чего тот замолкает.) Придется проводить совет Хогбенов с соблюдением всех процессуальных норм... Мелани, принеси книгу семейных преданий и начинай вести протокол. Кстати, заскочи на кухню и убери пирог из духовки...
МЕЛАНИ убегает в дом, возвращается с огромным фолиантом в руках, садится и записывает все, о чем будет сказано ниже.
МАМУЛЯ. Слово для выступления предоставляется старейшему!
ДЕДУЛЯ (прокашлявшись, ораторствует). Прохвессор – опасный человек! Внимайте же, о домочадцы мои, ибо благополучие Хогбенов под угрозой! По наводке этого хмыря сюда враз набежит чертова куча мудрецов, дабы выведать наши секреты! Или – что еще хуже – запишут в ярмарочные уроды и будут показывать за деньги!
СОНК (выразительно хлопает ладонью по кобуре с револьвером). Будь моя воля...
ДЕДУЛЯ (в сердцах). А совесть не замучает? Тысячи лет мы блюли Великую тайну и не нарушали законов стран, в которых жили! Напомните, кстати, в какой стране мы сейчас живём? Кажись, это Лемурия?
МЕЛАНИ (продолжая записывать). Это Северная Америка, дедушка. Лемурией назывался материк, что здесь прежде был. Еще до Потопа.
ДЕДУЛЯ (возмущенно). Опять?! Ну, виноват, знаю, да только кто старое помянет… И не в Потопе суть! Суть в том, что не след законы нарушать! Вот и надобно придумать, как прохвессора извести, закон не преступая!
МАМУЛЯ. А кто говорил: «Да воздастся каждому по делам его...»?
ДЕДУЛЯ. С тех пор мир изменился! Я в свое время спорил с Джезусом, выскочкой его называл, а он прав! «Не делай ближнему того, чего себе не хочешь...» Заявляю категорически: не след убивать прохвессора!
СОНК (задумчиво). А может, не убивая, просто стангенсируем его по временному вектору?
МЕЛАНИ. Как того малого, которого Ван Винклем звали?
МАМУЛЯ (оживляясь). А что?! Турнем поганца лет на сто вперед... Или на десять тысяч лет назад. В Лемурию! Лестер на такие штуки мастер!
ГЛОРИЯ (ошеломленно переводит взгляд с одного говорящего на другого). Если мнение дилетанта будет интересным, хотелось бы обратить ваше внимание...
МЕЛАНИ. Глория, помедленнее – я не успеваю записывать.
ГЛОРИЯ. Я хочу сказать: любое вмешательство в естественный ход событий нарушает ткань пространственно-временного континуума и чревато непредсказуемыми последствиями…
ВСЕ потрясенно смотрят на ГЛОРИЮ.
МАМУЛЯ. Повезло тебе, Сонк, хоть ты и олух, каких поискать, – ее ума на двоих с лихвой хватит!
ДЕДУЛЯ (вздыхает). Выходит, тангенсирование отменяется... Хорошо про Лестера вспомнили – без него да его братца решение совета все равно недействительно. (Мамуле.) Невестушка, стелепортируй-ка меня к ним - разобраться, как они там в кутузке… Виски, говоришь... Хм!..
МАМУЛЯ (откидывая крышку ящика). Милости просим!
ДЕДУЛЯ укладывается, сам себя закрывает крышкой. МАМУЛЯ торжественно взмахивает руками… Гром и молнии. ЗАНАВЕС.
tВТОРОЕ. КАРТИНА 1. Тюремная камера. В полной темноте (видны только светящиеся абрисы лиц и рук) ДЯДЮШКА ЛЕС и ПАПУЛЯ, пребывая в благодушной стадии опьянения, поют:
Когда качаются фонарики в салуне,
Когда усталые ковбои виски пьют,
У стойки я сижу и кольт в руках держу,
Чтобы никто меня не смел обидеть тут.
Когда я в грусти и печали пребываю,
Меня не стоит задевать и обижать-
Я очень метко от бедра стреляю,
И все в округе должны об этом знать!
ДЯДЮШКА ЛЕС (хихикает). Кхе-хи-хи…
ПАПУЛЯ. Чё смеешься, пьяная морда?
ДЯДЮШКА ЛЕС. Еще вопрос: чья морда пьянее!
ПАПУЛЯ. Может, проявимся и сравним?
ДЯДЮШКА ЛЕС (с пьяной категоричностью). Ни в коем случае! Мне твоя морда не так интересна, как та, которую скроит шериф, когда войдет в камеру, а наших морд не увидит! Кстати, давно ли ты научился быть невидимым?
ПАПУЛЯ. Понимаешь, нашей Мамуле моя пьяная морда тоже не нравилась…
ДЯДЮШКА ЛЕС. Да-а? Тогда, поскольку ее здесь нет, наливай!