Страница 64 из 69
– А, всё-таки решился.
Элендир поприветствовал своего сородича, незаметно ткнув горца локтем в бок. Джонни низко поклонился и пробормотал какие-то приветственные слова. Видимо, перед ним был тот самый Арнос.
Эльф встал, хлопнул в ладоши. В комнате появились два Перворожденных в грубых коричневых фартуках и с закатанными по локоть рукавами.
Арнос с недоброй усмешкой посмотрел на Джонни, донельзя сжав губы, так что от них осталась едва заметная белая обескровленная полоска.
– Ну что ж, не будем терять время, – сказал эльф и сочно хрустнул суставами пальцев.
Он что-то негромко приказал двум своим помощникам. Они немедленно встали по бокам Джонни, настойчиво толкая его вперёд.
– Не сопротивляйся им, – прошептал Клён. – Всё будет хорошо!
Глаза Элендира заняли пол-лица. Испуганная физиономия друга не прибавила уверенности горцу. Он задрожал как осиновый лист.
Его положили на стол. Раздели догола, сбрили волосы на голове и в паху. Затем приставили ко рту бутылку из тёмного стекла. В рот потекла вязкая дурманящая жидкость.
Арнос с мрачным удовлетворением смотрел на работу своих помощников. Чуть погодя, когда горец проглотил последнюю каплю странной жидкости, эльф приблизился к столу. В его руке опасно блеснула толстая игла.
Джонни хотел предупреждающе вскрикнуть, но было слишком поздно. Наглый эльф бесцеремонно воткнул иглу в его бедро.
Он хотел вскрикнуть. Но не сделал этого. Во-первых, ему отказал язык, которым он смог лишь вяло пошевелить во рту. Во-вторых, игла не причинила никакой боли.
– Готово, – довольно промурлыкал Арнос. – Теперь, на дыбу его.
«Дыба!» – огненными буквами пронеслось страшное слово в голове Джонни.
Грудь и ноги горца стиснули тугие ремни. Раздался скрип убийственного колеса, и он застыл в воздухе, как натянутая струна. Джонни явственно представилось, как вытягиваются его позвонки и трещат разрывающиеся сухожилия. «Как хорошо, что я не чувствую боли!» – мысленно воскликнул горец.
Его вернули на стол. В руках эльфов показались деревянные молотки и блестящие зубила. Помощники Арноса деловито заработали инструментами в области ног горца. Джонни с ужасом представил, что они вытворяют с его конечностями…
– Кажется, всё, – удовлетворённо протянул Арнос, осматривая обнажённое тело горца.
Вдруг учёный эльф недовольно нахмурился.
– Най! – строго сказал Перворожденный, оттягивая верхнюю губу горца.
Один из его помощников сокрушённо хлопнул себя по лбу и живо принялся ковыряться в большом ящике. Вскоре он вернулся к столу. В его руках были устрашающего вида маленькие щипцы.
В голове Джонни мелькнула ужасная догадка. Он хотел заскулить, умолить остановиться, позвать на помощь Клёна! Но не смог выдавить даже невнятное мычание.
«Раз, два, три… » – мысленно отсчитывал горец каждое позвякивание – это падали его зубы на дно металлического ведра.
Наконец, всё было кончено. Рот Джонни оставили в покое. Арнос ещё раз осмотрел несчастного горца и коротко скомандовал:
– Алиэн нуайлис!
На столе появились белые мотки бинтов, которыми стали спешно обёртывать Джонни. В голове горца появился знакомый образ, точно описывающий его теперешнее положение. Но обмякший вместе с мышцами мозг не смог удержать образ, и он растёкся разноцветным пятном.
Его положили на узкие носилки и вынесли на улицу. Он увидел солнце, редеющую листву деревьев, облака, беспечные тучки крылатых насекомых. В голове пронеслась мысль, что всё это теперь осталось позади и более не существует для него…
Справа от Джонни возник Клён. Эльф, боязливо вытянув шею, что-то говорил ему. Но горцу уже отказал слух.
– «Убийца!» – хотел крикнуть горец, но смог лишь вяло шевельнуть веком правого глаза. Его окружила звенящая тишина. Потом померк свет, и весь его мир сузился до крошечного круглого отверстия, из которого он смотрел, как со дна глубочайшего колодца.
В этот момент гаснущее сознание смогло собрать разноцветные образы воедино.
«Гусеница, – вспомнил Джонни. – Я гусеница!»
Потом всё померкло. И он провалился в звенящую черноту.
***
Джонни резко разлепил веки. В глаза немедленно ударил нестерпимый белый свет. Он вскрикнул и упал на живот, плотно прижав к глазам дрожащие ладони. «Я жив!» – пронеслась в голове такая же яркая, как белый свет, мысль.
Горец с усилием встал на четвереньки. Потом поднялся на ватные, подгибающиеся как у цыплёнка, ноги сделал несколько неуверенных шагов, продолжая прижимать ладони к глазам.
Вокруг него зашлёпали чьи-то босые ноги и раздались приглушённые недовольные голоса.
– Помогите! – срывающимся голосом вскричал горец. Ему ответило лишь эхо, многократно отражённое от холодных светящихся стен.
– Помогите! Я Джонни… Я не знаю что со мной!
– Ты не Джонни! – раздался торжественный мрачный голос со всех сторон сразу.
– Я Джонни, я горец! – отчаянно крикнул Джонни и малодушно всхлипнул.
– Ты не Джонни! – повторил голос неизвестного. – Джонни умер вместе с прежней жизнью. Твоё новое имя – Амунсол!
– Я… я… жив. Я Джонни! – вырвался из горла горца жалкий писк.
Вдруг Джонни схватили две пары крепких рук. Сноровисто защёлкали ножницы, освобождая тело от бинтов. Затем в дело вступили жёсткие полотенца. Неизвестные насухо, до красной кожи, обтёрли слабое трясущееся тело. И прежде чем ноги неизвестных зашлёпали прочь, на его плечах оказался небрежно накинутый халат.