Страница 17 из 69
Ярольд остановился посередине палубы. Капризно затопал своими огромными ножищами и душераздирающе закричал. В этом крике было всё: и ярость, и отчаяние, и признание собственного бессилия. По щеке капитана скатилась маленькая злая слеза.
Джонни набрался храбрости и приблизился к краю борта. То, что он увидел внизу, заставило его в ужасе отпрянуть – под днищем судна виднелась часть ужасной головы Айгринда. Именно на голове монстра лежал «Грифон»! Горцу на миг представилась леденящая кровь картина: возвышающееся над водой вытянутое в струнку мощное змеиное тело и уродливая чешуйчатая голова, на которой стоит, предательски раскачиваясь, крошечный кораблик.
Джонни выпучил глаза, в немом ужасе ожидая развязки…
Остальные люди на палубе тоже поняли, что произошло с «Грифоном». Недавние беззаботные зеваки прижимались к мачтам или побелевшими руками держались за снасти. На какое-то мгновение воцарилось тишина, нарушаемая лишь ритмичным сухим звуком «вжых-вжых-вжых», словно друг об друга перетирались гигантские чешуйки.
Вдруг горец почувствовал, что отрывается от палубы вместе с бочками, капитаном, сундуками, телами людей, мотками верёвок. «Грифон» начал стремительно падать вниз. Раздался страшный плеск, хруст мачт и корпуса. Корабль потряс ещё более мощный удар, от которого Джонни распластался на палубе. Рядом с ним тяжело ухнула вниз одна из поперечных рей. На живот повалился какой-то визжащий толстяк. В голову влетел пустой бочонок. Горец потерял сознание.
Когда он очнулся, ему предстало ужасающее зрелище. Вся палуба «Грифона» была завалена обломками досок, остатками парусов, сломанными бочками, реями, клочками верёвок и телами людей, многие из которых не шевелились. Средняя мачта судна была вырвана с корнем и почти вся перевалилась за борт. Остальные мачты сильно накренились в разные друг от друга стороны, грозя рухнуть в любую секунду. Но самая страшная рана была нанесена корпусу. Ровно по его середине пролегла огромная трещина, расширяющаяся с каждой минутой. Внутренние помещения быстро заполнялись водой. «Грифон» стремительно тонул.
На разгромленной палубе воцарилась настоящая какофония: плачь, брань, мольбы, сумасшедший смех, причитания и звуки борьбы за немногие исправные лодки.
Джонни медленно встал, потрясённо взирая на развернувшуюся трагедию. Ещё совсем недавно могучий корабль дерзко разрезал волны, а теперь, разбитый и жалкий, похожий на выпотрошенный труп, неумолимо шёл ко дну под аккомпанемент криков людей, которые и привели его к гибели.
Тут горца кто-то толкнул в спину, и он полетел за борт. На миг всё затихло. Лишь в ушах глухо гудела вода. В этот момент Джонни увидел монстра… Огромное изгибающееся змееподобное тело, переливаясь сказочным зеленоватым светом, величественно удалялось от места своей страшной мести. Глаза-блюдца Айгринда горели торжествующим огнём. Горец заворожено смотрел на могучего змея, содрогаясь от страха и благоговейного ужаса.
В глазах потемнело, в висках гулко застучала кровь. Джонни поддался всем телом вверх, и через мгновение его голова оказалась на поверхности моря.
Вода уже затопила часть палубы «Грифона». Многочисленные обломки быстро смывало море. Вперемешку с ними в воде оказались несчастные, не сумевшие перенести падения корабля. Их трупы сиротливо жались к остову тонущего судна. Среди них Джонни опознал боцмана Ормуда и незадачливого мальчика-щёголя, который со своим седобородым товарищем стал главным виновником трагедии. Его широко раскрытые глаза, покрытые белёсой мертвенной плёнкой, осуждающе вперились в бесстрастное небо.
Другим членам команды и пассажирам повезло больше. Часть из них набилась в две опасно накренившиеся лодки. Ещё несколько человек ухватились за плавучие обломки корабля.
Джонни решил не испытывать выносливость своих конечностей. Поэтому живо ухватился за ближайший качающийся на воде предмет. Им оказался мешок, туго набитый яблоками. Покрепче схватив мешок за бугорчатые края, он стал ждать конца.
Внутри судна что-то сильно громыхнуло и из его растерзанных недр вышли последние пассажиры – Галериус и его мрачная свита.
Магистр был облачён в вызывающе яркий наряд, который никак не соответствовал моменту: изящные сапожки из белоснежной кожи, великолепно скроенный алый камзол, широкий зелёный пояс с разноцветными искристыми каменьями, длинные белые перчатки с широкими раструбами и коричневые лосины. Голову магистра покрывал лихо сдвинутый набекрень берет из чёрного бархата с пышным птичьим пером.
Зубы Джонни уже начали явственно стучать от холода. Однако он не смог не цокнуть языком от восхищения.
Галериус с саркастической полуулыбкой оглядел окружающий разгром, нарочито глубоко вздохнул и насмешливо произнёс:
– Мдааа… эдак вас раскорячило, мои теплокровные друзья. Шутить с древними чудовищами – это вам не хухры-мухры! Увы… моя скромная персона не в силах вам помочь. Все мои приборы приведены в негодность, иначе я, может, сделал бы из некоторых из вас славных солдат Легиона.
Из свиты магистра выступил один из Проклятых. Низко поклонившись владельцу чёрного берета, он спросил:
– А что же делать нам, достопочтенный мастер Галериус?
Глава Проклятых обратил своё насмешливое лицо к вопрошающему.
– Мы опустимся на дно морское и будем идти по нему до тех пор, пока не натолкнёмся на сушу. К счастью нашему племени не надобен воздух.
В глазах магистра вспыхнули лукавые огоньки.
– Надеюсь, что там, среди вековечной темноты и осклизлых гадов, вы, о дражайший Вайт Алекс, найдёте ответ на свой сакраментальный вопрос, которым мучили меня и моих приближённых всё последнее время.