Страница 61 из 92
Вот зачем он терпел её и её выходки всё это время. Он жил надеждой вернуться домой, в свою далекую Тару, и после сотен лет заключения в Ином Мире был готов выносить вынужденное соседство с Сагой, которая должна была помочь ему выбраться на свободу.
Ощущение стыда, разочарования и обжигающего унижения было похоже на увесистую пощечину, которую Саге влепили со всего размаху. Она закрыла глаза, не желая позволить Киану увидеть всю глубину своего поражения, и слабо улыбнулась.
Наверно он решил, что она в кои–то веки, как добропорядочные девицы его Тары, испытывает смущение от его признания. Она должна была ощутить величайшее блаженство от того, что он видит в ней не только транспортное средство, но и рад её компании. Однако, Сага почему–то ожидала чего–то совсем другого. Других слов, возможно. Нет, серьезно, она думала, что он признается ей в любви?
К её позору и стыду – да.
Она совсем забыла о том, чего ради отправилась сама в своё путешествие по Аннуину. Где–то далеко на земле был её далекий друг Эдуард, за жизнь которого она хотела побороться. К её глубочайшему стыду, она забыла о нём, всецело ударившись в дурацкие страдания и мысли о кельтском генерале, который в отличие от неё не тратил времени на бессмысленные надежды.
Надо признать, эта оплеуха судьбы была весьма отрезвляющей.
Сага завязала в небольшой узелок провизию, которую монахи принесли в гостевой дом. Сейчас, когда до наступления вечера и новой атаки оставалось совсем немного времени, путешественникам следовало покинуть крепость как можно скорей.
Она потуже завязала веревкой свой плащ, радуясь тому, что штаны и рубашка не мешают движению так, как до этого – платье. Путающиеся в ногах подолы красивы лишь в замках, но не при бегстве. При виде небольших ножниц руки Саги так и зачесались расправиться с длинными волосами, но это желание Сага отмела в сторону. Пока волосы не стали угрозой для её безопасности, пусть живут. Она заколола их парой шпилек, которые монах–кузнец протянул девушке тогда, когда все обитатели крепости пришли попрощаться в гостевой дом с путешественниками.
Стараясь не встречаться взглядом с Кианом, Сага подхватила узел и направилась к дверям. Он явно не понял причин перемены в её поведении и остановил девушку, разворачивая лицом к себе.
– Что случилось? – Судя по тому, как Киан хмурил брови, Сага прекрасно понимала – он испытывает неловкость от собственного признания. Для него оно означало невероятный факт того, что генерал осознает желание быть постоянно рядом с ведьмой и магией, которую он плохо переносил на дух.
Для всех было бы лучше, если бы он никогда не говорил этого.
– Тебе неприятно то, что я сказал?
– Я устала, – Сага больше не испытывала ни раздражения, ни желания поддеть его. Слова Киана не просто ранили её, они словно выжгли в ней ощутимую дыру. – Больше всего мне хочется поскорее добраться до Каэр Сиди.
Подозрение в глазах Киана явно свидетельствовало о том, что он ей не поверил.
Да и наплевать.
Старик–настоятель тепло обнял Сагу прежде, чем они забрались в лодку. Несколько монахов пришли на берег попрощаться со своими гостями и сейчас стояли на песке, не обращая внимания на волны, накатывающие прямо на их ноги. За стенами Каэр Пендривана, в подземном зале покоился котел богов, озаряющий своим светом каменные своды. Ещё одно из чудес Аннуина оставалось позади на пути Саги.