Страница 88 из 92
Конрад смущенно улыбался. Антарих же, подгоняемый своим велеречием, а также задувшим теперь с севера ветром, принялся месить грязь на площади перед Клубом заседаний с удвоенной энергией.
Последовать примеру старосты и согреть себя гимнастикой Конрад не мог, хоть и продрог до костей: ослабевшее солнышко, подпираемое с двух сторон мрачными тучками-крепышами, почти не грело; ветер же беспрепятственно прорывался на площадь сквозь растерявшие свои летние одеяния кусты и деревья. Конрад позировал. В его честь на площади был установлен деревянный столб, в верхней части которого теперь требовалось вырезать бюст героя, которого Гномлих когда-то принес в деревню в качестве своей добычи, но который оказался единственным человеком, бросившим вызов Князю Тьмы и вернувшим незадачливого охотника домой.
– На все воля Божья, дядя Антарих, – улыбнулся Марлих, лучший в деревне резчик по дереву, которому и было доверено увековечить черты Конрада в быстро приходящем в негодность материале.
Осмысление произошедших событий привело ньюбосяковцев к мысли о необходимости уповать на высшие силы Добра и их милость. Как следствие, у многих из них такое упование приняло чрезмерные формы и начало перерастать в расчетливость.
Антарих, будучи охранителем не только уклада, но и рассудка селян, считал своим долгом нещадно бороться с подобным подходом.
– Цыц, мальчишка! – хотя в бороде Марлиха и начала уже пробиваться седина, Антарих был глубоким старцем и мог позволить себе некоторую развязность в общении с ним. – На всяку волю Божью найдется воля случая... Это нам несказанно повезло, что Конрад очутился в наших краях. Если бы не он, наш дуралей так и ждал бы своего последнего дня в логове зверя. И вообще – боги богами, а у наших жизней такой смысл, которым мы сами их наполняем. Только от нас зависит, живем ли мы червями или орлами. Не от богов зависит и не от чертей. Только от тебя и меня. Взять хоть Демьяна этого. Как думаешь, кем он был – червем или орлом?
– Так это… дьяволом же он был.
– Не был Конрадов прообраз никаким дьяволом! Он был мечтателем. Убив его, Конрад освободил мечтателя и в себе, а дьявол, что держал его, – это было его подчинение рамкам, в которые загнано их общество. Эх, ты… Человек, а человека уразуметь не можешь!
– Скажите, а нельзя ли вырезать этот бюст где-нибудь в тепле, а потом уже его установить? – подал голос Конрад, согреть которого никаким щедрым похвалам в его адрес не удавалось.
– Нельзя, – отрезал Антарих. – Сначала памятник нужно установить, а уже потом – изготовить. Разве не так?
– Я бы сказал, что по логике…
– Логика, логика… Что тебе далась эта логика? Согласно логике мы должны были тебя с самого начала принять героем. Ты ведь герой? Герой! А это памятник? Памятник.
– Но это еще не памятник. Это бревно.
– Вот! О чем и толкую. И ты поначалу был никаким не героем, а просто движущимся и мыслящим куском мяса, пожирающим другие куски мяса.
– Я просто к тому, – вздохнул Конрад, уже ни на чем особо не настаивая, – что у нас устанавливают уже готовые памятники.
– А у нас – будущие памятники. Ты к нам пришел будущим героем. Вот и памятник тебе установлен будущий. Логичней быть не может!
– Да-а… – протянул Марлих, лукаво поглядывая на Конрада. – Нашей логикой истину не понять.
– Нет, давай мы не будем касаться ни истины, ни правды, – оборвал его Антарих. – Истина не для нашего мирка. Нам она не нужна. Если мы начнем – только начнем! – ее изучать и стремиться ее понять, мы никогда уже не будем теми, кто мы сейчас. Мы Парадокс счастья состоит в том, что для его достижения подчас приходится жертвовать счастьем других.правдой обойдемся. Хотя правда – это такая штука… Абсолютной правды нет, а правда, которую нам знать дано, может быть только такой: «Мне нравятся персики» или «Я терпеть не могу запах плесени». Всё. А вот истина… Будем считать, как мудрецы древности, что истина в вине. И там ее и оставим. И, кстати! Очень своевременно мне эти мудрецы вспомнились. Не тяпнуть ли нам, Конрад, по стаканчику? Ты, я вижу, чуточек продрог. Думаю, несколько глотков самогоночки тебе не повредят.
– Хм… что за вина такая, что в ней истина? Хм… истина в вине… – задумчиво забубнил себе под нос Сарануил. – Надо будет обязательно рассказать Невольному. Это его заинтересует. А в чьей вине? Точно: ключевой вопрос – в чьей!
– Что там бубнишь, дружище Сарануил? Не хочешь ли и ты к нам присоединиться? – Антарих дружелюбно протянул демону щербатый стаканчик и плеснул туда бледно-матовой жидкости. – Пей-пей, не кривись – чай не на вертеле.
Сарануил смущенно хохотнул, но самогон выпил без остатка.